Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

60 ГЛАВА ПЯТАЯ. Колбасьев. -«Хм»...- Колбасьев, окутываясь дымом, ухмыляется, удивляется на такую мою некомпетентность, и в таком простом вопросе, законе, открытом классиками марксизма, и на котором строится вся идеология коммунизма, и отвечает...- «В классовой борьбе». Главное-давить и притеснять... Еще вчера, неожиданно, появился на «скорой» коммунист Бай, в кое то веки. Был, наверное, чем то раздражен и, углядев в сумке флакон с просроченным лекарством, обрушил весь свой гнев на Колбасьева, потрясая стекляшкой как самым убийственным и жестоким доводом нашей спустя рукава работы. А увидев незаполненные с ночи бланки историй вызовов Колбасьева , возвопил еще громче : « Что это такое? Я спрашиваю, что это тако-о-ое?! Вас надо всех проверить, что б вам жизнь не казалась медом! Ничего, придет скоро тридцать седьмой год! Вернутся еще старые времена!» Да, только-только избрали депутатов на первый съезд, еще много потрясений было впереди... А пока мы с Колбасьевым наслаждаемся относительной, в летнее отпускное время, свободой. Но без склок и дрязг становится скучно и начинается очередной раунд «классовой борьбы», - между Колбасьевым и Антиповым. Тут уж дело доходит до настоящей драки. Колбасьеву временно доверили заведование и вот он себя проявляет, как бывший холоп, - не дает меняться сменами , делает смешные замечания в историях. Притесняет своей властью. Такое его рвение некорректно. Ведь ясно , что осенью его самого опять начнут «гонять», и потому сейчас он просто наслаждается своими садистскими наклонностями. Мне он тоже пакостит, но я обиду на него не держу, не строю, - всегда знаю, что смогу убедить, объяснить неразумность, а порою и абсурдность его требований. Хотя он и упрям. Вот из-за этого и вышла потасовка - начал ее, конечно , Антипов. Он неожиданно подходит к противнику сзади и толкает его, худосочного, коленкой, в мягкое место, а потом отскакивает резко, и , обороняясь стулом , презрительно смеется на колбасьевы кулачки. Зрелище необыкновенное! Достойнее ссоры Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем! Потом было заявление в милицию, объяснительная Антипова, разбирательства участкового... И когда встал вопрос, двигать ли дело дальше, Колбасьев остановился, отстал... Антипов был к судам и милиции привычен, - там у него много было друзей, приятелей. А потом он уже сам помирился с Колбасьевым, распил с ним бутылку водки, сбегав за ней к знакомой продавщице. Потерпевший рассуждает мудро - лучше не раздувать, себе хуже , работать ещё вместе долго, с этим строптивым и наглым фельдшером. Он близко, вот туточки , рядом , а милиция то - далече... Как «братья по классу», с Колбасьевым мы сдружились. Меня никто не мог понять лучше, чем этот пострадавший и много повидавший на своем веку доктор, с большим опытом работы, с оригинальными взглядами на жизнь. Что- то я перенимал у него, но и ему , тоже , пытался внушить, к примеру - основы кардиологии. В ней Колбасьев, работавший раньше хирургом, разбирался не так тонко и объёмно, как следовало бы врачу «скорой». Иногда, по-антиповски, рубил сплеча и набивал шишки. А нужно было думать на уровне систем, -