Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

54 поведение». Но после того случая Аврамова засобиралась на заслуженный отдых - , может, и я её к этому подтолкнул, - хотя, она давно уже работала на полставки, являясь пенсионеркой. Но она продолжала досаждать и нервировать. Другой случай, позднее, в мае, по которому мне Фрося собиралась пришить «уголовку», тоже ударил по мне не без участия Аврамовой. Оказалось , ту бедную старушку Аврамова вела к машине на ногах(!), и той стало совсем плохо; её, полумертвую , втащили в дом, где она и скончалась. Эти подробности я узнал от Самонова, у меня не было оснований ему не верить, мы с ним дружили не меньше ,чем с Ромаевым , только что не гуляли вместе - бригадир был семейным. Да и простой люд, «рабочий класс» всегда относился ко мне лучше, чем «интеллигенция» из врачей или фельдшеров. Ставки прибавили, а помещений не расширили. Отделение так и ютилось в угловых проходных комнатах. Нужно было заботиться о местах для отдыха и вот в комнатушку , где переодеваются, втащили еще и раскладное кресло- кровать. На нём и устраивалась Аврамова, когда стали дежурить по трое. В глухой процедурной - Бодрова, а я - в кабинетике, где телевизор и телефон. Доставалась мне такая привилегия именно в сменах с ними; Антипов не позволял лежать на диване никому - э т о его, собственный... В одну из ночей в смене с женщинами я услышал странный звук - долгий продолжительный вой, или зов , похожий на волчий, потом —крик, на одной высокой ноте и дальше - говор , непонятный .быстрый, сбивчивый. Бодрова громким голосом будила Аврамову, - видно , такое слышалось ей не впервой. Следствие неустойчивой психики , не без влияния длительного употребления алкоголя, посещало тихую ветераншу... По сравнению с районной «скорой» удобств было , однако , больше. Там, в «районке», я спал на приставленных стульях, на которые накидывал старые пропахшие пальто. Лишь позднее мне досталось место на кушетке, рядом с шоферами. Дежурства в одиночку закончились. Фрося за всеми устраивала догляд. Особенно за мной, потому как я привык работать один, но теперь , с добавлением ставок, - не получалось. Больше всех мне не хотелось дежурить с Антиповым. Ну а на втором месте была Подоляк. Коварная и злопамятная фельдшерица оправдывала свою фамилию, хотя ей она досталась от мужа. Действуя исподтишка, Подоляк часто «закладывала» врачей, но могла в любой удобный момент подставить и своих коллег - фельдшеров. Была своего рода система «соцсоревнования» - кто кого быстрее обставит, сумеет накляузничать, выставить в невыгодном свете. Первенствовала Подоляк. До меня на «скорой» работала грамотная и добросовестная врач, по специальности педиатр. Подоляк , помня какую то обиду , в первый подходящий случай, докторшу «заложила». Не подсказала, как мало работающей на вызовах, что избитых, тем более старичков , надо обязательно «проводить», проверять - через приемный покой. Старичок умер , начались разборки, врач уволилась. Ни в чём не повинной осталась лишь Подоляк, фельдшер с десятилетним стажем на «скорой». Возможно и потому, что доставала Баю в дефицитные времена