Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

48 дальних поездках. Заведем «муромскую дорожку» или «по дому гуляет» и хорошо становится на душе , скрашивается скука в пути... Ромаев после стычки с бригадиром меня зауважал ещё сильней и стал почти регулярно вывозить по вечерам в город , - у него была своя машина, - на гулянки. Выезжали поздно , после дневной смены, под закрытия ресторанов, цепляли женщин, закатывали к ним в гости , или везли к себе. Я хоть и жил в квартире с подселением, но соседка работала вахтершей в общежитии и у нее бывали ночные смены - я тогда и «оттягивался», принимал партнёрш. Ромаев часто подсовывал своих бывших любовниц, «делился» , от избытка - так мы стали «молочными братьями». Друг проникся ко мне окончательно, - он уважал силу кулака. Сам , оказывается, сидел когда то , на «химии» , за драку. Об этом я узнал немного позднее и конечно же ,- не от него самого. Он и меня то один раз «пристегнул» ,- хрястнул, но, правда, - за дело, - я поцарапал его «Жигуль»... На следующее, второе, лето на «скорой» я почувствовал себя уверенней и пошел к Тишинину просить квартиру. На дворе уже были полные гласность, демократия. Тишинин составил бумагу в поселковый Совет, а я ещё накатал письмо в газету, в «Советскую Россию». Оттуда пришел ответ Мирневу - разобраться! И со мною в то лето - «разобрались». Вызывали на комиссию, потом написали резолюцию и копию - в Москву. Никаких, мол ,прав я не имею, одни инициативы ; появился на Крайнем Севере по собственной воле, без приглашения. Действительно, письменного вызова не было, я сам приехал вслед за письмом, но ведь можно было подсказать, оформить задним числом. Денисов, держа мое письмо перед собой, отговаривал, когда еще было не поздно : «не дрейфь, квартиру дадим...» Вот и получил я , по «заслугам», через несколько лет, отписку, да ещё с добавлением, что «врач такой-то имеет ряд замечаний и не справляется по работе...» И подписи - главврача, парторга, и профбога «района», бывшей фельдшерицы «скорой» Червониной... Обвели меня вокруг пальца, - Мирнев, Денисов, Бай. Так я расплачивался за свое незнание законов, жил в деревяшке, с частичными удобствами, в комнате с подселением и даже без прописки по месту, а лишь - по общежитию... Ромаев теперь бензин сливал, меня не стесняясь, я был его «полный кореш». Продолжал Ромаев и свои «извозы». Один раз я случайно подглядел, как он считает свои вырученные за сутки трешки, пятерки. Набегало до трехсот рублей! Ровно я столько зарабатывал на ставку, за месяц. Это ошеломило меня. Думал, к чему мне такое «рвение», уродство, - убиваться на работе, которую не могут достойно оплатить. В то лето, второе в поселке , почти не попадались пьяные. Прошлогодняя кампания давала плоды. Раньше было невозможно проехать по главной , пешеходной улице райцентра - лезли под колеса в самом прямом смысле, размахивали руками, поздравляли с чем-то - каждый день справляли чего то. Какой то чумной пир, перед грядущими переменами, - обвалом устоев, идеологизма, идиотизма. Но всё это было ещё впереди. А пока , в то лето, я стал заведовать по-настоящему, не исполняющим. Квартиры, однако, не получил, но встал на «твёрдую» очередь и сразу по двум спискам, - общему и