Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

33 Странно , крутят все чаще не односерийные... Что ж, по несколько ночей кряду не спать? И так голова кругом - слишком напряженный период жизни. Когда меня в неведении оставил Мирнев, я ещё ухватил «птицу счастья» - место в гостинице, в городе. Правда , только на сутки, но это «правда» растянулась на неделю. Дольше тянуть было нельзя и Денисов определил меня в другую гостиницу , ведомственную, в аэропорту, рядом с поселком. Там начальник попал в какую то зависимость от больницы и дело решилось быстро. Переселение мне ещё предстояло, а пока я пытался уснуть в первую свою ночную смену, - на диване, в закутке. Сон не приходил, в голове картины вчерашнего, первого моего рабочего дня. С утра , после ночевки в гостинице, меня снова направили в «кадры», а оттуда - к заместителю главного врача по району Баю. Странная фамилия, но она удивительным образом подходила к облику - тугой животик, бородка редковатая на круглом лице. Бай, увидев меня, вызвал Азанчеева. Тот прибежал , маленький, хромой, с белыми волосами, такими ,что не сразу определишь , седой он или альбинос. На лице у пришедшего была натянута маска - угодно-подобострастная для начальства и отрешенно-неподкупная - для подчиненных. Бай махнул рукой , показывая на меня, Азанчееву и тот, как по мановению волшебной палочки, будто после недолгой разлуки, заговорил со мной : - Я то думаю, какой такой новый врач, к нам на «скорую» - работать некому... Пойдем, - взял меня за руку и повернувшись на замечание Бая, добавил , - Все понял Григорий Ефимыч. Конечно, конечно, проведу. Про хромоту мне потом рассказал Пелепенко, в героико-романтическом ключе, как Азанчеев после травмы разрабатывал ногу, массировал, разминал. Позже, от других , я выяснил, что ногу Азанчееву прострелили, на охоте, по пьяному делу , и что ему потом платили целый год, по больничному, - Бай его «прикрывал». - Санитарной книжки у тебя нету - утвердительно-вопросительно продолжал мой новый непосредственный начальник. Я мотнул головой. - Ну так мы её сейчас сделаем. У поступающего на работу должна быть санитарная книжка, - начинались первые наставления. После рейда по кабинетам, в поликлинике, у меня появилась санитарная книжка, с заключениями специалистов и даже с датами и результатами анализов. В отделении «скорой», в центре большой диспетчерской стоял такого же роста, как и Азанчеев, но плотный и с восточным типом лица, человек. Это был врач, по фамилии Ким. Ему и передал меня Азанчеев, вводить в «курс дела». Ким хотел меня послать за бутылкой в честь начала моей работы, но видя мой неуступчивый вид, предложил сыграть в карты. Колода была старая , замусоленная, - играть, значит обрекать себя на неудачу, тем более в «очко». Но тут поступил вызов и мы поехали. Ким начал меня «вводить в курс» . Приехали к ребенку с истеричкой-мамашей, потом выезжали к старой женщине с давлением. Ким лечил неверно, неграмотно, ругался нехорошо при больных, тащил старушку зачем то в больницу, - гипертонию можно было откорректировать и