Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

29 а мужичка придётся на подвеску, на носилки сбоку, у стеночки, пусть покачается. Одна надежда на то, что старушки все же выносливее , нежели молодые. В крохотной комнатке тесной квартирки, на перине , утопает бледная, с синевой под глазами, больная. Температура у ней 35 и давление 0. Температура, вроде , однако, всё таки была, но теперь вот «упала». Это объясняет фельдшер, следящий за пациенткой, и подтверждает дочь, озабоченно смотрящая на меня, и с какой то надеждой. Пульса из-за отсутствия давления тоже нет, а больная вдобавок ещё и тучная, так что повозиться и попотеть пришлось изрядно, пока её перекладывали, перетаскивали к салону... Тащить пришлось на одеяле, потому что пролеты лестниц не предназначены для проноса носилок, черт знает, кто проектировал эти подъезды...Пока довез, исстрадался , прямо в салоне поглядывал то на одного , то на другую. Оказалось потом, что переживал напрасно. У бабушки никакого инфаркта не было, а воспалились вены на ногах , вот и ослабла . Впрочем , тромб от флебита всегда может угодить в легочную вену и тогда «эмболия» в лёгком - похуже инфаркта... Потом , иногда , задним временем, вспоминал я Кузе ту «подставу», но и смеялись вместе за этот случай, хоть мне было и стыдновато, что не разобрался, понадеялся на опыт Кузи, ведь тот работал на «скорой» уже с десяток лет... ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Мирнее. Денисов. Утром двадцать шестого я прилетел и к десяти часам сидел в приёмной. Вид имел раздавленный, рейс откладывали всю ночь, торчал в Пулково. Сейчас, на стуле, отдыхал. И строил планы. Мне не мешали хождения людей, открывания-закрывания дверей, телефонные звонки, разговоры, но всё же тревога понемногу одолевала, не покидала меня - я не представлял, где же сегодня буду ночевать. Надеялся на содействие Мирнева. Он уже показывался два раза, проходил мимо, из кабинета и обратно. В первый раз только молча кивнул, приветствуя, или обещая таким образом принять, а увидев меня сидящим снова, отослал к Денисову. Мол, тот пусть разбирается и определяет, раз уж «есть договоренность». Встав со стула, и собираясь у раздевалки , я старался бодриться. «Значит», - думаю - «Мирнев позвонит Денисову и тогда меня устроят... Ну , конечно, Денисов проще, демократичнее, с ним и говорить можно по- свойски...» День разыгрался, стало светлее. Но солнце не показывалось, небо оставалось серым. Снег на дорогах превратился в грязь. Я был в туфлях и ноги мои разъезжались в стороны. В Ленинграде снега еще не было и о зимней обуви я не подумал. У остановки толпились люди. Я не сразу сообразил, где же на площади останавливается автобус и нужно было примериваться, чтобы угодить точно к дверям салона. Народу скопилось много. Легковых и других машин тоже хватало. Большой город, расположенный рядом, казалось , выплескивает из своего нутра бесконечную