Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

188 неуклюжий и большой, с длинными руками и ногами, но чем то уже располагающий к себе, - извинениями ли этими, габаритами своими, неловкостью... Но вот вагон качнуло, и, кажется, поехали. Это стало понятным по тому, как провожающие солдатика исчезли из окна и потом проплывали на перроне другие люди, здание вокзала, проносились, мелькали дальше, в огнях фонарей - улицы , машины... Рельсовый путь начался .покачивание уменьшается, слышится мерный, умиротворяющий, дробный перестук, где то под ногами, гулко - он успокаивает, заставляет приспосабливаться к дороге, я осматриваюсь , констатирую своих попутчиков, - «окружение»... Что ж, молодой сейчас наверняка уляжется , он достаточно «готовый», а я , перекусив, тоже буду отдыхать, может, приглашу поужинать полузнакомую уже учительницу, она не так уж стара , и можно с ней поговорить, пообщаться.. .Кто - то ругается в проходе , ищут место , - а, ладно, найдут, - я поворачиваюсь к сумке своей под боком, а в купе вдруг вваливаются проводник, женщина, и с нею солидного вида дядечка, мужчина, порядком уже накачавшийся, плотного телосложения, с поклажей на обеих руках , с рюкзаком за плечами. Он что-то говорит вагонной хозяйке, та исчезает, а мужчина, скоро поздоровавшись, распихивает свои вещи. Я оказываюсь снова, на своей половине; паренек забрался на противоположную сверху полку, а мужик, усевшись около, стал ощупывать карманы, вытаскивать, перебирать документы, я заметил среди них паспорт моряка и ... капитанскую книжку. Снова возвращается проводница, забирает пока у нас билеты, а у моряка все те же хлопоты - он продолжает шарить по своим закромам. И проводница , видя его потуги, кидает , исчезая : «Потерял? Щас высажу, в Майорке... Готовься...» Промежуточная эта станция, точно старт, будто конец разборок, начало действительного пути. Когда то я выходил на этом пункте, на пятом курсе, провожал Любу, уезжавшую в недалекий городок, в его окрестности, на работу, по распределению. Проторчав в сельской глуши полгода, после пединститута, она появилась в городе, где я учился, ворвалась в комнатку моего общежития, жаловалась на свою скучную жизнь, на занудного директора, напоминающего важности воспитания «будущих строителей коммунизма», заставила провожать себя, в том числе и на поезд, держала в нем за руку, уговаривала проехаться с ней, хоть немного. Я сдался , сидел рядышком и мучился, изображая покорность. Ведь были заверения, клятвы второго курса , но мне было томительно и скучно о них вспоминать, я забыл свою первую студенческую любовь, как забывается что-то нехорошее - неудачное, нелепое, нескладное событие в твоей молодой жизни, оставившее лишь зарубку внутри и маленькое сожаление, перемешанное с житейским , мало еще накопленным, разлучным опытом ... Билет был , наконец-то , найден. Старый служака, привычный к важности документов, засунул бумажку в самый дальний, потайной карманчик портмоне, перед возлиянием и дорогой, предвидя своё поведение, удаль и размашистость души. Он тут же вышел, за проводницей, принёс постели для всех, затем четыре стакана чая, а после выставил початую литровую бутылку водки, очень дорогую , «Финляндию», наверняка из запасов судовых, или от