Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

177 Попадаются и откровенные записи - « все мужики как общественные туалеты - или заняты , или в грязи» Одна прямо так и выразилась - хочет вообще не посещать эту «помойку», сайт, если бы не нужда... А молодуха, которых много , разоткровенничалась: «И почему нельзя потрахаться без обязательств?» Всех больше и дольше общение происходило с Танюшей, или как она себя сама называла - «Tanucha», явно путая транскрипцию дифтонгов. Но что то в ней притягивало, может загадка. В профессии стояло «музыкальный работник». А какой ? Преподаватель? Или в оркестре? А может, в ресторане, кабаке - певичка? Потом призналась - в детском саду. Уже потом, гораздо позже, когда решили, договорились —встретиться... Внешность, обаяние , интеллект, всё присутствовало, было привлекательно. И даже порыв её - заплатить за себя в кафе, притягивал, - чего я , конечно же, гордый собою, не дозволил. Ещё чего? Я уже мечтал - а вдруг что то появится между нами? И она согласилась, - на встречу контактную, близкую, но через пару дней, в тот вечер, когда уезжал её единственный сын. У вокзала мы увиделись вторично. Она на словах отказывалась , а сама что то тянула время, не договаривала, задумывалась. Ждать её мне было некогда. Я больше с ней не общался. Я. А она ещё несколько раз писала полуиздевательские писемки типа «куда пропал?». Я ей ответил, в конце концов, чтобы не приставала и не действовала на нервы. ...После двух безумных дежурств, как приступил к работе, третье суточное прошло вроде спокойно. Я удивлялся даже и уже возвращался, успокоенный, после оббега утреннего, и его заканчивая, поднявшись на «свой» этаж, но ещё побежал, в сторону от двери ординаторской, напротив лифта, влево, к девочкам-медсестричкам, что то напоследок сказать, едва заметив сидящую рядом с врачебным кабинетом женщину с книжкой в руках... Этот оббег, по всем приданным мне отделениям, довольно продолжительный, по времени и пространству. Сначала нужно спустится на лифте с седьмого этажа нового корпуса, потом идти по переходу в старое здание, там вниз уже по лестнице, в «первую кардиологию». Здесь наиболее тяжёлые,- рядом, где держат в первые дни инфарктников,- «сердечная реанимация», откуда и переводят сюда. Такие больные - самые непредсказуемые, потери их происходят иногда, даже не подумаешь. Один случай был на глазах. Внешне ничего не предвещало, обычный осмотр, из палаты я удалился, а потом, через полчаса, звонят, - «ушёл», по жаргону, ничего не успели, даже довезти в другой конец коридора... После этого отделения, которое с облегчением покидаешь, уже попроще , - «кардиология вторая», снова в новом корпусе, на девятом последнем этаже. Дальше спускаешься, пешком по лестнице, в «терапию первую», к легочникам, и потом уже - свой родной седьмой этаж, где меня «приютили». Здесь желудочники и печеночные, но попадаются всякие, кидают из приемного всё, что не по профилю - отравления, безнадежных... Я притормаживаюсь, узнаю вдруг , и в груди у меня ёкает. Боже, да не может же этого быть! Но , конечно , она мало изменилась с прошлого года, л е та, я её узнаю... Алла... 20 лет назад я был отчаянно влюблён в неё, да ещё с грузом своим семейным, детьми. Потом ещё промучился лет с десяток,- годами сожалений и сладких воспоминаний и уже потихонечку стал