Рогожин, Н. Н. Это - жизнь : новая книга прозы / Николай Рогожин. – Онега : Онежская типография, 2010. - 202 с.

99 в учебный отпуск, - учится , оказывается, заочно на юриста, чем меня совершенно потряс. Так вот , Первого мая я дежурил с девчушкой, только что из училища, первого года, и попал на вызов к мужчине , лежащего без сознания и с пеной у рта. Эпилепсия? Но не истинная, нет - синдром такой есть у алкоголиков, при длительном злоупотреблении. Но я зачем то потащил его в дальнюю больницу , где специально принимали эпилептиков. Больной погиб ,и прямо в приёмном. Если бы я повез его поближе, в городскую, минут пятнадцать бы выиграл точно, и больной остался бы жив. Успели бы поднять его в реанимацию. А так - моя недоработка, «прокол», очередной, и уж не будешь жалеть о недодаче тебе выплат. Правда, теперь этот случай приходился уже на май, а это месяц моего увольнения, ухода. В то же время, после праздников, прощались с доктором «скорой», которого я не знал , но много о нём слышал. Он все время моей работы сначала был в отпуске ,потом на больничном. И вот его взгляд с портрета, на стене ,в телевизионке, с цветами на белой тумбочке, неприятно действовал все положенные девять, после кончины, дней. На панихиде, куда отправили и меня, появился Вадик. Мы прошлись с ним к скорбному месту. Подавленная , притихшая толпа в маленьком зальчике стояла группками ,по два, по три человека; люди переговаривались негромко, шепотом, но старались говорить не по существу, не по тому, для чего они здесь собрались, - в уже по-летнему майский полдень, с ярким, не по случаю, солнцем , с теплым ветерком. Очутился я тут не в первый, а во второй раз, - в прошлое лето провожали гинеколога, я его немного знал, лет двенадцать назад он обращался на «скорую» в посёлок, вместе с женой, красивой, эффектно внешне женщиной, с её сердечным приступом. Я больную осмотрел и ничего серьезного не найдя ,стал пространно объяснять природу возникшего недомогания, но видно было, как это им неинтересно и я невольно замолчал , замолк, - они поблагодарили, уехали, оставив свой телефон... Вадик меня, после приветствия, прежде всего успокоил за Римму и за Диму. Да, у них было что-то , «монумент» пытался ухаживать за Риммой, но та его отшила, притязания отвергла, это всем известно. Бальзамчик растёкся по моему телу, но много легче не стало, избранница меня по - прежнему игнорировала, и «огнь желания» постепенно и неумолимо затухал. Немаловажный случай сыграл свою губительную роль. Римма «констатировала» смерть по одному адресу, а туда снова, через пару часов, послали меня с удивительным сногсшибающим мотивом : - «ожил». Мужчина бомжёвского вида в гостях у друзей действительно еще дышал, редкими, куссмаулевскими вздохами, я пытался его отколоть, лез в артерию на бедре, пачкался кровью, объяснялся с приехавшей «реанимационкой», писал объяснения, клял себя на просмотр. Какая же ещё нужна была мне женщина - которая бы побрезговала прикоснуться к умирающему? Больше в сторону Риммы я не глядел. Ей под семьдесят, но она самая колоритная из всей женской составляющей по врачебной части. Алданова знала моего коллегу еще по «скорой» посёлка, - Колбасьева. Он - один из героев моих записок во второй части. Тогда там, властителем дум, был Антипов, - друг, покровитель Колбасьева, тоже