Разумова И. А. Книга Р. А. Кравченко-Бережного как исторический источник и авторский текст // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. – 2020. – Т. 42, № 6.

36 И. А. Разумова Следует комментарий: «Действительно, “событие, не встречавшееся с начала войны”: первая крупная победа, первый осво божденный большой город, первая угроза окружения немецких дивизий. Ничего этого мы тогда не знали: гитлеровская пропаганда свела все к “предательскому нападению вооруженного мирного населения”; таков был первый опыт объяснения поражений вермахта на Востоке» [7: 85-86]. Иногда дневниковые записи дополняются ин формацией, которую нельзя было сообщать по соображениям безопасности (например, о тайном прослушивании радиопередач). Однако осозна ние риска явно не сдерживало автора, иначе и не было бы самого дневника, наполненного крайне резкими антифашистскими и антинационали- стическими высказываниями, выпадами против конкретных политиков и представителей мест ной власти. Точку зрения юного автора дневника автор книги оценивает с высоты своего опыта и зна ний. Дневниковые сведения, опирающиеся на дозированную и недостоверную информацию, он соотносит с документально обоснованными. Свидетельства непосредственного наблюдателя сравнивает с данными, которые предоставила «история» за последующие десятилетия. Рассуж дения и безапелляционные оценки, напитанные советской идеологией, корректирует с иных, при чем отнюдь не антисоветских, идейных позиций. Многие фрагменты, которые разбивают и допол няют текст дневника, являются самостоятельны ми новеллами. Они включаются по ассоциации с изложенными фактами, обстоятельствами, да тами. Так, фрагмент «Трудовой дебют» посвящен работе Романа на гребешечной фабрике после закрытия гимназии [7: 97-101]. За дневниковой записью о боях под Сталинградом следует главка «1975» - о посещении Волгограда и разговоре с молодым немцем, в котором Роман Александро вич безошибочно распознал нациста [7: 185-187]. Р. А. Кравченко-Бережной отказывался на зывать свое сочинение «мемуарами», определив жанр книги как «стоп-кадры», это указано в за главиях обеих русскоязычных версий и в аннота циях. Цельность повествования обеспечивается тем, что, по авторскому замыслу, оно представ ляет автобиографию человека, прожившего «свой ХХ век». Однако это не собственно биография как последовательное жизнеописание, а картины прошлого. Этапы жизни присутствуют в струк туре книги, но даже во второй ее половине (после «дневниковой» части) последовательность вы держивается весьма условно. В соответствии с автобиографическим ка ноном дневнику предпосланы главы, в которых рассказано о детстве, родителях, гимназии, опи сан Кременец середины 1930-х годов. Несколь ко страниц посвящено времени с осени 1939 до июня 1941 года: от присоединения Западной Украины к СССР до начала Великой Отечествен ной войны. Военное время охватывается большей частью дневником, а затем фронтовыми истори ями. Повествование о воинской службе и после военной жизни также выстроено по принципу соединения «картин прошлого». За рамками дневниковой части книга не лиша ется значения исторического источника. Отдель ные «стоп-кадры» посвящены военной повседнев ности: «Как мы жили» [7: 253-257], «Меллентин» [7: 275-278], «Сапоги» [7: 288-293] и другие. Вме сте с тем основное внимание уделено не рутинно му и повторяющемуся, а тому, что имеет статус «события» и достойно отдельной новеллы. Не все эпизоды столь событийны, как, например, исто рия с угнанным российским самолетом, который Роман Александрович помог летчикам посадить в Швеции благодаря знанию языка [7: 389-401]. Событием для отдельного человека является то, что изменило биографическую траекторию, по влияло на отношение к людям, подтвердило или опровергло жизненные установки и т. д. О чем бы ни шла речь, Р. А. Кравченко-Бережной по стоянно возвращается к теме войны, своей во енной службы, опыту тех лет. В рассказах о по слевоенной жизни какая-нибудь внешняя деталь, ассоциация, аналогия обращает автора к тому, что в годы «конца света» послужило уроком, вы ручило впоследствии в мирной жизни или про сто интересно для исторических сопоставлений. Что касается субъективной авторской оптики, то к ней можно отнести интроспективный взгляд на то, как и эпохальные, и «микроисторические» обстоятельства способствуют личностному раз витию человека. Они во многом меняют его ми ровоззрение и мировосприятие, но в чем-то не могут изменить ценностные установки, сформи рованные в семье, в детстве. ЗАКЛЮЧЕНИЕ В качестве источника исторической информа ции книга Р. А. Кравченко-Бережного содержит ценные данные о жизни, быте, этносоциальной ситуации, настроениях населения в городах оккупированной немцами Западной Украины в 1941-1944 годах, о геноциде еврейского народа, о «фронтовых солдатских буднях» 1944-1945 годов, о судьбах отдельных людей и семей. Спе циалистам в области исторического источнико ведения эта книга задает много вопросов, каса ющихся сложных взаимосвязей внутри области, определяемой как «источники личного проис