Разумова, И. А. «Гражданский брак»: понятие, статус, исследования // Труды Кольского научного центра РАН. Серия «Гуманитарные исследования». – 2010. – 2 (2), вып. 1.

Рост числа фактических, нигде не зарегистрированных, браков в первое десятилетие советского государства привел к тому, что в 1926 г. новый «Кодекс о браке, семье и опеке» признал правовой характер фактических брачных отношений, тем самым поставил под вопрос принцип единобрачия и уравнял фактический и гражданский браки уже на юридическом уровне. Такое положение сохранялось вплоть до 1944 г., когда Указом правительства от 8 июля 1944 г. незарегистрированный брак был объявлен незаконным, как и рожденные в нем дети; установление отцовства в данном случае запрещалось. Можно только предполагать (а также отыскивать среди сведений мемуаристов того времени), насколько и у каких категорий населения в послереволюционный период, особенно в 1926-1944 гг., более или менее успели закрепиться представления об однозначности понятий «фактический» и «гражданский» брак и о легитимности, легальности обоих. При этом очевидно, что синонимия данных понятий в настоящее время является почти абсолютной, по крайней мере, в массовом словоупотреблении, а вот с представлением о правомочности так называемого «гражданского брака» дело обстоит, скорее, наоборот. Одновременно с «либерализацией» семейно-брачных отношений, наблюдаемой в реальности и постоянно констатируемой в СМИ, в социологической и иной литературе, обнаруживается устойчивое отношение к браку как союзу, долженствующему быть «прочным» = долговременным и подзаконным. Таким образом, точкой отсчета и идеалом продолжает оставаться пожизненный моногамный союз. Именно данный тип ассоциируется с институтом брака. Это представление характерно и для массового сознания, и для многих профессионалов - специалистов-историков, социологов. Пытаясь объективно определить причины и значение Указа 1944 г., Н.Л.Пушкарева и О.Е.Казьмина в его «оправдание» замечают: «Разумеется, этот указ был продиктован временем. В условиях ломки повседневных брачных практик, которую повлекла за собой война, масса так называемых «ппж» («полевых походных жен») ставила под угрозу существование самого института брака» [Пушкарева, Казьмина, 2003: 75]. Таким образом, возможность существования временного, ситуативного, бигамного и т.п. типов брака исключается, когда речь идет о браке как социальном институте. Кроме того, женщины категории «ппж» традиционно наделяются низким социальным статусом в силу того, что в условиях военного времени их брачный союз имел непродолжительный характер (в наиболее устойчивом и редком случае - до нескольких лет), часто заключался с женатым мужчиной, не исключал наличия своего мужа и не был зарегистрирован. Последнее обстоятельство, заметим, только после 8 июля 1944 г. могло лишить подобный брак «истинности», легитимности Пересмотр юридического статуса «гражданского» брака привел к усилению и умножению противоречий в реальной супружеской и семейной жизни. Не случайно адюльтер, «незаконная» любовь и т.п. начали представлять едва ли не основной сюжет массовой литературы и кинопродукции, особенно в послесталинский период, когда тема стала открытой. Социальные противоречия были чрезвычайно остры на всех уровнях: внутри- и межличностном, внутри- и межсемейном, личностно-государственном, семейно-государственном и др. Они усугублялись бытовыми проблемами, которые, как известно, особенно по российской истории, могут играть первостепенную роль в организации и разрушении семейных структур. 13