Разумова И. А. От «эго-документа» к «литературному факту»: об одной книге воспоминаний // История и словесность: журнал филологических и историко-культурных исследований. – 2020. – № 2.

инвалидом, а в Кременце будущие родители мемуариста оказались «в ито ге лихолетья Гражданской войны». Это было еще до того, как в результате польско-советской войны 1920 г. территория отошла к Польше 5. А. В. Крав- ченко-Бережной чудом избежал большевистского расстрела за принадлеж ность к «офицерью». К могиле его расстрелянных боевых товарищей отец и сын каждое лето приносили цветы. Двумя десятилетиями позже, когда тер ритория войдет в состав СССР, отца арестуют, и вновь он спасется. На этот раз благодаря «неразберихе» в городе в связи с приближением немецких войск. Военный опыт отца и практические навыки, привитые им с детства сыну, очень помогут Роману адаптироваться к фронтовому быту на Великой Отечественной. В 1930-х гг. семья некоторое время жила в Варшаве, где Роман и его старший брат Юрий учились в русской гимназии. Русским, польским и укра инским языками будущий мемуарист владел с раннего детства. Склонность к литературным занятиям и языкам сформировалась у него в родительской семье — интеллигентной, обеспокоенной судьбами России, нацеленной на образование детей, изучение европейских языков и в то же время на со хранение русской культуры и общение в своей языковой среде: «Папа всё знает: языки, историю, ботанику, Священное Писание... У нас всегда людно. Квартирка в две комнаты, а народу приходит всякого: студенты — Юрины приятели, знакомые священники (...) Разговоры в нашей квартирке — на русском. Здесь — кусочек России» (с. 18—20). Учили его и французскому языку, который мама Романа называла «языком светских людей, понятным во всем мире». На литературные способности мальчика обращали внимание школьные учителя словесности. На экзамене по польскому языку «панна» учительница заметила: «Лучше всех написал Кравчэнько. Мне просто не приятно констатировать, что лучшее сочинение в классе написал не поляк» (с. 22). Позже, в советской школе, в 1940 г. учительница русского языка «даже посулила будущее писателя, — пишет Кравченко-Бережной. — Писателем я не стал: уже начинался конец света» (с. 7). Уважение к рус ской культуре, которая для семьи была «своей», и советская социализация в 1939—1941 гг., а также семейная установка на общение с людьми незави симо от их политических пристрастий, о чем можно судить по рассказу о до машнем быте и знакомых, сказались на положительном отношении Романа к Советской России. Здесь взгляды отца и сына не совпадали. Ретроспек От «эго-документа» к «литературному факту»: об одной книге воспоминаний 5 В 1950-х гг. на вопрос майора милиции, были ли его родители эмигрантами, Кравченко- Бережной ответил, что это «граница „эмигрировала" на восток. А они остались у себя дома в Кре менце» (с. 40). 163