Разумова И. А. От «эго-документа» к «литературному факту»: об одной книге воспоминаний // История и словесность: журнал филологических и историко-культурных исследований. – 2020. – № 2.

закрепленных профессией), с другой стороны, они субъективно оценивают ся профессиональным сообществом на предмет: а) литературности; б)худо жественности. Не вполне оправданным выглядит противопоставление сло весности «примарной», т. е. «профессиональной», и «секундарной», или «непрофессиональной словесности взрослых людей», которая характеризу ется «определеннымусредненным стилем, не имеющим авторского ,,лица“ », «клишированностью на всех уровнях словесной организации», «нерефлек сивным влиянием той или иной субкультуры в целом или отдельных ее явле ний», «отсутствием установки на рефлексивную инновационность» [Бонда ренко]. Такая классификация не учитывает не только личностный фактор, но и социальный. Ей противоречат, прежде всего, литературные факты, кото рые относятся к области документальной литературы и созданы представи телями научной и творческой интеллигенции (их трудно заподозрить в «не рефлексивности», нечувствительности к слову и стереотипам). Даже если создание художественного и новаторского произведения не является важной мотивацией, автор создает текст, у которого, скорее всего, будут читатели. Вопрос в том, в какой степени такая интенция выражена: «Эстетическая преднамеренность может достигнуть того предела, когда письма, дневники становятся явной литературой, рассчитанной на читателей — иногда по смертных, иногда и прижизненных. Мемуары, автобиографии, исповеди — это уже почти всегда литература, предполагающая читателей в будущем или в настоящем, своего рода сюжетное построение образа действительности и образа человека» [Гинзбург, с. 12—13]. Эго-документ, обретая литератур ную форму, наделяется новыми смыслами и создает их. Особенно это каса ется воспоминаний, автобиографий, дневников, в которых «историк самого себя» размышляет над историей и собой. А. А. Тесля обращает внимание на то, что даже сама по себе запись в дневнике — более далеком от худо жественной литературы, чем мемуары или автобиография, — удостоверяет значимость события в сознании автора [Тесля, с. 13], то есть придает ему особый смысл. Согласно аргументированной концепции Е. Г. Местергази, «всякое произведение, в котором факт выполняет не столько служебную, сколько самостоятельную эстетическую функцию, есть произведение, принадлежа щее художественной реальности» и «„документальная литература" может быть выделена в отдельный вид художественной литературы с присущей ему спецификой художественной образности» [Местергази, 2008]. Вместе с тем включение документальной литературы в сферу эстетического может осмыс ливаться как динамический процесс, связанный с изменениями историче ского, художественного, авторского сознания, с виртуализацией реальности, От «эго-документа» к «литературному факту»: об одной книге воспоминаний 161