Разумова И.А. «Cевер» – категория времени.

"Боже, куда меня привезли!" < смеется - соб. >. Такое ощущение было, как будто вечереет, так как-то так прямо необычно что-то, даже не то, что необычно, а даже страшновато" (Ж, 1964 г.р.); "В 1963 году мы всей семьей приехали сюда, на север, в апреле, да, наверное, да, в апреле < ...> , тогда была весна, но здесь особенно весны не было" (Ж, 1947 г.р.). Источником еще большего удивления, по утверждениям практически всех респондентов, явилось отсутствие суточного ритма в его привычном виде: "Поразило, да, это я хорошо помню, поразило то, что в июле солнце не садится. Солнце торчит за горой, и спать, мы не могли спать. Естественно, мы слышали об этом раньше, но слышать слышали, слышать одно, а когда на самом деле ... Это мы долго, наверное, в течение месяца трудно было уснуть, просто лежишь, и солнышко светит. Вот это, да, это запомнилось, было как-то непонятно, что не приходит ночь, но потом мы удивились, что не приходит день" (Ж, 1954 г.р.). Из утверждений подобного типа явствует, что привычные индикаторы времени утрачивают свою определенность по отношению и к сезонам года, и к суточному ритму. Мигрантам приходилось учиться жить в ином временном измерении. Обращает на себя внимание деление суточного и годового циклов на основе дихотомии: ночь/день, зима/лето. Периферийность утра и вечера, весны и осени усилена в сравнении с привычной временной моделью. По признаку деления годового цикла более по полугодиям, чем по сезонам, мигранты иногда сравнивают место своего прежнего жительства с Севером: "Там вот так: три месяца лето, три месяца весна, все по три месяца. Конечно, там хорошо было" (Ж, 1955 г.р.); "Единственное только здесь зима долго, можно сказать, что полгода зима, не дождешься, когда она закончится (Ж, 1954 г.р.). Таким образом, известные стертые метафоры: зима - ночь года, лето - день года, - превращаются в "наблюдаемую реальность", что равносильно переворачиванию мира, стиранию грани между действительностью и ирреальностью. Первое впечатление оказывается для переселенцев связанным с восприятием того, что они обозначают как "чудо" ("чудеса") Севера. К таковым все безоговорочно относят полярное сияние, полярные день и ночь. В отношении всего остального мнения расходятся постольку, поскольку различны исходные территории, прежде всего ландшафтно и климатически. Для жителей равнинной и лесной зон, а также крупных городов первое эмоциональное переживание Севера связано с Хибинами. Не случайно, что времена года многие жители Апатитов и Кировска определяют по горам: "Для меня весна начинается с гор, с гор я наблюдаю таяние снегов. Как мне кажется, если все на горах растаяло, значит, пришла весна. Мне кажется, что сезон можно определять по горам. Например, если же снег в горах, значит, зима наступила. < ...> Я была в шоке, когда в городе снега нет, а в горах выпал. Вообще для меня было удивительным. Такое ощущение, что два разных мира. Мне кажется, что весна наступает не тогда, когда она наступает в городе, когда снег таять начал, слякоть, а когда в горах снег растаял" (Ж, 1947 г.р.). Привыкание к Северу происходит вопреки природно-климатическим условиям, которые устойчиво характеризуются как суровые, иногда - как 11