Разумова, И. А. Некрополь как социальное пространство: функциональные аспекты // Некрополи Кольского Севера: изучение, сохранение, коммуникация / М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т [и др.]. – Мурманск, 2013. – С. 4-16.

С любой точки зрения: научной, философской, религиозной, мифологиче­ ской, - кладбища призваны, с одной стороны, разделять живых и умерших, с дру­ гой стороны, обеспечить их «контакт». Эти метафункции некрополя наполняются разными смыслами в зависимости от мировоззренческих установок и социальной позиции осмысливающего их субъекта. Так, необходимость разделения живых и умерших продиктована санитарно-гигиеническими, и религиозными, и социально- психологическими, и, очевидно, иными потребностями. Что же касается символи­ ческих коммуникаций между живыми и умершими, то даже если оставить в сто­ роне их бесспорные религиозно-мифологические основания, следует признать объективную потребность отдельных групп и общества в целом поддерживать свою идентичность, воспроизводить себя, а, следовательно, сохранять социальную память. Я. Ассман, работы которого значительно способствовали развитию кон­ цепции культурной памяти, предложенной М. Хальбваксом, пишет: «Мертвые и память о них не передаются «традицией». То, что о них помнят, есть дело эмо­ циональной привязанности, культурной работы и сознательного, преодолевающе­ го разрыв, обращения к прошлому. Эти же элементы образуют то, что мы называ­ ем помнящей культурой, и выделяют ее из потока традиции»3. В теории культур­ ной памяти Хальбвакса последовательно разграничиваются и противопоставляют­ ся «история» (как традиция) и «память» (как актуальная коммуникация). Данное противопоставление основывается на позитивистском понимании истории, в соот­ ветствии с которым история воспринимает исключительно различия и разрывы преемственности, коллективная память - сходство и преемственность (затушевы­ вая изменения и поддерживая идентичность). Принять данную оппозицию отчасти мешает понимание того, что способы оформления, артикулирования, функциони­ рования социальной памяти вырабатывает именно традиция. Бесспорно, что «фи­ гуры воспоминания» (Я. Ассман), так или иначе, модифицируются в соответствии с социальными, техногенными, природными изменениями, но существуют они лишь на основе выработанных культурой форм. Последователи М. Хальбвакса уже не являются приверженцами строгой дихотомии «история vs память». Противоречие преодолевается с помощью иной категоризации понятия «социальная память» и признания того, что историография является особым родом социальной памяти4. Это означает, что «культурную работу» и «сознательное обращение к прошлому» имеет смысл рассматривать как деятельность, которая осуществляется, помимо прочего, и в социальном пространстве некрополя. Продуктивность такой деятельности демонстрируют многочисленные историко-культурологические описания отдельных некрополей, историко-демографические исследования и, в частности, результаты работы П.В. Федорова и коллег по изучению мурманского некрополя5. Мы исходим из того, что некрополь, справедливо рассматриваемый как источник исторических сведений, является информационным пространством. Во- первых, он аккумулирует значительные пласты информации, которые относятся к истории культуры, истории ментальностей, ритуальным практикам, отражают со- циально-демографическую структуру населения того или иного места в ее дина­ мике и многое другое. Кладбища, рассматриваемые по определенным показате­ лям, могут выступать индикатором социокультурных проблем - как общества в 5

RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz