Разумова, И. А. Некрополь как социальное пространство: функциональные аспекты // Некрополи Кольского Севера: изучение, сохранение, коммуникация / М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т [и др.]. – Мурманск, 2013.

С любой точки зрения: научной, философской, религиозной, мифологиче ской, - кладбища призваны, с одной стороны, разделять живых и умерших, с дру гой стороны, обеспечить их «контакт». Эти метафункции некрополя наполняются разными смыслами в зависимости от мировоззренческих установок и социальной позиции осмысливающего их субъекта. Так, необходимость разделения живых и умерших продиктована санитарно-гигиеническими, и религиозными, и социально- психологическими, и, очевидно, иными потребностями. Что же касается символи ческих коммуникаций между живыми и умершими, то даже если оставить в сто роне их бесспорные религиозно-мифологические основания, следует признать объективную потребность отдельных групп и общества в целом поддерживать свою идентичность, воспроизводить себя, а, следовательно, сохранять социальную память. Я. Ассман, работы которого значительно способствовали развитию кон цепции культурной памяти, предложенной М. Хальбваксом, пишет: «Мертвые и память о них не передаются «традицией». То, что о них помнят, есть дело эмо циональной привязанности, культурной работы и сознательного, преодолевающе го разрыв, обращения к прошлому. Эти же элементы образуют то, что мы называ ем помнящей культурой, и выделяют ее из потока традиции»3. В теории культур ной памяти Хальбвакса последовательно разграничиваются и противопоставляют ся «история» (как традиция) и «память» (как актуальная коммуникация). Данное противопоставление основывается на позитивистском понимании истории, в соот ветствии с которым история воспринимает исключительно различия и разрывы преемственности, коллективная память - сходство и преемственность (затушевы вая изменения и поддерживая идентичность). Принять данную оппозицию отчасти мешает понимание того, что способы оформления, артикулирования, функциони рования социальной памяти вырабатывает именно традиция. Бесспорно, что «фи гуры воспоминания» (Я. Ассман), так или иначе, модифицируются в соответствии с социальными, техногенными, природными изменениями, но существуют они лишь на основе выработанных культурой форм. Последователи М. Хальбвакса уже не являются приверженцами строгой дихотомии «история vs память». Противоречие преодолевается с помощью иной категоризации понятия «социальная память» и признания того, что историография является особым родом социальной памяти4. Это означает, что «культурную работу» и «сознательное обращение к прошлому» имеет смысл рассматривать как деятельность, которая осуществляется, помимо прочего, и в социальном пространстве некрополя. Продуктивность такой деятельности демонстрируют многочисленные историко-культурологические описания отдельных некрополей, историко-демографические исследования и, в частности, результаты работы П.В. Федорова и коллег по изучению мурманского некрополя5. Мы исходим из того, что некрополь, справедливо рассматриваемый как источник исторических сведений, является информационным пространством. Во- первых, он аккумулирует значительные пласты информации, которые относятся к истории культуры, истории ментальностей, ритуальным практикам, отражают со- циально-демографическую структуру населения того или иного места в ее дина мике и многое другое. Кладбища, рассматриваемые по определенным показате лям, могут выступать индикатором социокультурных проблем - как общества в 5