Этнокультурные процессы на Кольском Севере : сборник статей / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Междунар. центр по развитию науки, культуры и образования в Баренц регионе ; [ред.: В. П. Петров, И. А. Разумова]. – Апатиты : КНЦ РАН, 2004.

Миграции в современной России интенсифицировались. Помимо процессов, достаточно хорошо изученных историками и социологами: эмиграции, миграций отдельных этнических и локальных групп, вызванных геополитическими переменами, - существуют «микромиграции». Они представляют собой перемещения малых групп, (прежде всего семей) или отдельных лиц, продиктованные стремлением жить в больших городах, вызванные поисками работы, "лучшей жизни" и т.п. В современных условиях это основная форма переселений, которая может достигать весьма значительных масштабов. Микромиграции в немалой степени определяют ментальный климат в современной России. Миграционные настроения и ожидания людей основываются на специфическом восприятии пространства, и в этом отношении они этнически специфичны. Широко распространенное мнение, что русские избирают переселение на новое место жительства в качестве панацеи от всех бед, давно стало тривиальным. Это едва ли не общее место многих этнографических описаний, философских и публицистических рассуждений о "русском характере". Приведем с небольшими купюрами лишь одно из высказываний, принадлежащее Н.М.Ядринцеву, автору одного из известных историко этнографических сочинений XIX в. "Сибирь как колония": "Как в Древней, так и в новой Руси побег и бродяжество были единственным протестом личности против стесняющих ее всякого рода обстоятельств. Тяжело ли было русскому человеку от крепостного права, давил ли его воевода, брали ли в войско, начинали ли записывать в податной подушной оклад, запрещали ли исповедовать старую веру <...>, голод ли приходил, бедность ли душила < ...>- он делал одно - бежал и бежал" [Ядринцев 1882, 351]. Подобные утверждения имеют статус "национального мифа" и одновременно подтверждаются историко-этнографическими и статистическими данными. Действительно, территориальные возможности России всегда позволяли перемещаться большим группам людей. Кроме того, достаточно напомнить о таких распространенных явлениях русской культуры как странничество, бродяжничество [Максимов 1877]. Не случайно так развита оказалась, в частности, у северных русских культура дороги -- "комплекс традиций, связанных с передвижениями", как определяет данный феномен его исследователь Т.Б.Щепанская. По мнению Т.Б.Щепанской, русские - это "движущийся этнос с самосознанием оседлого. Но движение здесь не похоже на перемещения классических кочевников: оно подспудно и постоянно" [Щепанская 1992, 102-103]. Как известно, значительное место в русском фольклоре занимает социально-утопическая проза, которая включает сюжеты, связанные с поисками земель, где царят справедливость, равенство, благополучие и т.п. (легенды о Беловодье, неведомом граде Китеже, "городе Игната" и др.). Этот пласт устной словесности был в свое время детально и глубоко проанализирован К.В.Чистовым [Чистов 1967]. Принимая во внимание устойчивость социально утопических мифов и сюжетов в русской культуре, которые стимулировали реальные поиски "земли счастья", можно полагать, что миграционные поведенческие модели русских проявляют относительную стабильность. Вместе с тем очевидно и то, что, например, в постсоветское время миграционная ситуация, поведение людей и связанные с ними миграционные настроения значительно меняются по сравнению с предшествующим периодом. 6