Разин, Е. Ф. И не только о Саласпилсе : документальное повествование / Ефим Разин. – Апатиты : Апатит-Медиа, 2004. – 129 с. : ил. – (Наша память : к годовщине Великой победы в борьбе с фашизмом).

Помнятся такие встречи. Тогда становились в строй люди в арестантской одежде. Один мужчина в халате узника нес в руках два таких же халата своих близких, погибших в Саласпилсе, - дочери и жены. После митинга всегда были встречи по баракам, людей, которые вместе переживали неволю. А у въезда на территорию, там, где сейчас площадь торжественных актов, стояли машины "скорой помощи". Не просто стояли, а работали, и во время митинга, и во время встреч по баракам кому-то от воспоминаний делалось плохо, для этого и были нужны машины "скорой". То здесь, то там сбивались в кучу бывшие узники, чудом оставшиеся в живых, обнявшись, плачут от горя и радости, вспоминают погибших друзей... Шли годы, и на последней встрече, которую я посетил в 1986 году, ряды бывших узников стали совсем редки, человек двести было ли. Но пока мы живы, будем помнить имена своих мучителей. Начальником СД, отвечающим за концлагерь, был штурмбанфюрер Рудольф Ланге. Поданным на 1967 год жил он спокойно в Ганновере, и, видимо, не мучили его угрызения совести. Немецкие власти так и не собрались выполнить просьбу советских властей, передать его для расследования его действий. Комендантом Саласпилса были сначала Никкель, а потом Курт Краузе. Из их помощников известны ротенфюрер Теккемайер, а также Бойгер, Хойер. "Отличались" своим изощренным отношением их латышские сообщники Вилуис, Кандор, Селис. Практически все они ушли от возмездия. Весной и осенью 1944 года, хотя вся зона и охранялась заботливо, видно было в районе Саласпилсского концлагеря какое-то оживление. Это нацисты заботились об уничтожении своих злодеяний. Там, где были самые строгие запреты, видны были зловещие клубы дыма. Пахло горелым мясом. Там жгли трупы погибших. Это было уже без нас, нас вывезли на Запад... Прошли годы. Когда возобновились встречи былых саласпилсцев на месте концлагеря, нашему взору открывалось широкое поле, окруженное кромкой леса. Молодая поросль поднималась на месте былых бараков. Кое-где обрывки колючей проволоки таились в траве, как бы подстерегая зеков, еле шевелящих ногами. Но нагромождение железобетонных блоков, плит говорило: скоро все изменится тут. С каждым годом все явственнее вырисовывалась величественность сооружения, объем работ свидетельствовал о грандиозности замысла. Но вначале ничего практически о недавнем концлагере не напоминало. Бродили люди между вересковых зарослей, по пепелищу бараков. Искали хоть что-нибудь похожее на тот ужас, который окружал тех, кто были согнаны туда. До сих пор у меня дома хранится высохший букет трав и полевых цветов, что собрал в начале 60-х годов я на территории Саласпилса, когда там ничего еще не было. Однако выступали зримые черты былого. Вот ряд небольших сосен, выстроились в рядок. Кажется, стояли эти сосенки возле здания, где 89