Разин, Е. Ф. И не только о Саласпилсе : документальное повествование / Ефим Разин. – Апатиты : Апатит-Медиа, 2004. – 129 с. : ил. – (Наша память : к годовщине Великой победы в борьбе с фашизмом).

И вот Германия. Эшелон тянется в Саарбркжене через речной мост. Останавливается. Что это? Детишки немецкие, оборванные, чумазые, голодные, хлеба просят! Смотрят тусклыми глазами. И куда тут делась злоба. К детям? Да и взрослые, те самые фрау, пришибленные, серенькие. Тянется теперь наш поезд по Германии. "Германия, Германия, чужая ты страна”. Чувство свободы пьянило. Радость была неуемной. А это всегда вело к несчастьям. Сейчас, когда псевдоисторики ведут подсчет жертвам былой войны, я всегда вспоминаю жертвы, свидетелем которых был. Кто они, жертвы войны или жертвы нелепицы, своей бесшабашности? Те, кто тогда ездил по железной дороге, знает, что использовались для этого и крыши вагонов, в том числе и теплушек. Нет, чтобы позаботиться о своей безопасности! В эйфории свободы люди вставали по ходу поезда, а тут - кабельная линия идет поперек. Не сразу и заметишь. Поддаст провод человека, и летит тот под откос. Жив ли остался? Погиб ли? Кто это знает. Конечно, гибли наши соотечественники от нелепой бравады. И они вошли, конечно, в списки без вести пропавших, за которые корят по сей день нашу историю псевдоисторики. Или вот в Лейпциге, куда привезли нас. Его освобождали союзники, но по демокрационной линии отходил нашим войскам. Наш эшелон стал чуть ли не первым с русскими, вступившими тогда в этот город. Нам довелось обживать этот немецкий город. Солдатский нос издалека спиртное чует. Так и здесь. Кто-то обнаружил на железнодорожных путях цистерну со спиртом. Из пистолета пробоину сделал, спирт течет. Кто котелок подставляет, кто другую какую-то посудину. Что потом было! Вопли, стоны. Кто-то ослеп, кто-то перестает дергаться в конвульсиях. Сколько погибло, не знаю. Спирт был техническим, к питью не пригодным. Опять в войну погибшие? Конечно! Кто знает их поименно? Вряд ли. Так и остались в немецкой земле безымянными. В Лейпциге жизнь для немцев была не сахар. Союзнички постарались, в черном теле держали хозяев города. Об этом я читал потом: только выдержав в черном теле немцев, американцы сменили гнев на милость, начав те вливания, которые и привели к "чуду", к обновлению нынешней богатой страны. А нас, после Лейпцига, на автомашины, переправлять через Эльбу именно там, где совсем недавно, в конце апреля, советские войска встретились с союзниками, в Торгау. Здесь, не задерживая, снова на колеса, в железнодорожные вагоны, в самые элементарные полувагоны; чтобы больше вместилось, поверху доски настилали, получался как бы двухэтажный вагон. И застучали по рельсам вагоны. Все ближе к родной земле. На этот раз остановка Польша, вернее немецкая земля, что отходила к Польше, город теперь зовется Ополе. Здесь нас посадили за колючую проволоку. С охраной. Пропустили через фильтрационную комиссию. С каждым беседовали специальные люди, просили описать свою одиссею. Чувствовалось, наша вольготная жизнь последних месяцев кончается. 78