Разин, Е. Ф. И не только о Саласпилсе : документальное повествование / Ефим Разин. – Апатиты : Апатит-Медиа, 2004. – 129 с. : ил. – (Наша память : к годовщине Великой победы в борьбе с фашизмом).

снедью, и они старательно подкармливали привезенных советских, когда вблизи не оказывалось охранников. А охранники - что они! Знают, что бежать из-под земли некуда, поэтому тоже рвения не проявляли. Недолго пробыли мы в Ля-Луде. Причиной этому, так мне казалось тогда, стал Первомай. В тот день никто не работал. Все началось как и обычно. Утром в семь утра нас уже загнали в штольню. Развели рабочие команды по рабочим местам. Охранники куда-то исчезли, да и вообще под землю они не очень-то стремились спускаться. Только обычно мастера с огромными повязками на рукаве с фашистской свастикой, из организации "Тодта", обычно покрикивали на нас. А в этот день и они не досаждали нам. Зато французы были очень оживлены. За считанные дни пребывания во Франции мы еще не познали даже самой малой толики слов, общались на какой-то чуждой смеси слов из самых разных языков. Чаще всего это даже был язык жестов. Но все было понятно - этот первомайский праздник был праздником и для французских рабочих, которые, несмотря на многолетнюю оккупацию, не растеряли чувства пролетарской солидарности и, несмотря на фашистские преследования, не мирились с гнетом. И как результат, что ли, этого Первомая 1944 года, или на то были у немцев другие причины, нас перестали выгонять на работу. Наш вклад в создание оборонительных сооружений Атлантического вала оказался очень и очень кратким. Все становилось понятным потом. Господа фрицы ожидали приближающуюся высадку американских и английских войск. Потому-то в первые дни мая согнали нас на железнодорожную станцию, погрузили в вагоны и двинули теперь на восток, как потом нам стало известно, под Мец, в Эльзас-Лотарингию, на многострадальную землю, не один раз прихватываемую немцами у французов. Кстати, те короткие дни, что пробыли мы тогда во Франции, какие-то недели три, сложившиеся с французами оказались прочными. И кое-кто, в том числе Роза Коровкина со своей матерью, Мария Ефремова, некоторые другие наши товарищи смогли бежать из-под охраны, их спрятали местные жители, некоторые принимали участие во французском сопротивлении. Ну, а мы оказались километрах в сорока от Меца, вроде бы в местечке Болинген. Что там было раньше? Может, и казармы. Наш этот концлагерь был размещен компактно, в несколькоэтажных зданиях, построенных по периметру площади, аппель-плаца. Здесь же комендатура, кухня - всё, что и нужно для содержания под пристальным надзором большой массы людей. Не помню теперь, где наша команда слилась с другой, из Литвы. По крайней мере в этом лагере литовцы занимали командные высоты. Старшим внутрилагерным лагершутцем был мосластый человек, которого заключенные называли "Борода" из-за рыжей бородки клинышком, без усов. Обладая доверием немцев, этот полицай со сворой таких же, как сам, свирепо наводил порядок среди общей массы заклю­ ченных на территории лагеря. 62