Разин, Е. Ф. И не только о Саласпилсе : документальное повествование / Ефим Разин. – Апатиты : Апатит-Медиа, 2004. – 129 с. : ил. – (Наша память : к годовщине Великой победы в борьбе с фашизмом).

маму мою. В сереньком халатике, волосы серенькие —быстро они у нее побелели. Итак, привезли нас в Саласпилс перед самым новым годом, 1944-м. Загнали в пустой барак, где не было ничегошеньки. А мы —заморенные, а мы —завшивленные. И, кажется, никакая сила не избавит нас от этакого зуда, на каждом из нас были сотни вшей. Опять —никакого дела. Утром распахиваются двери барака, входят, покачиваясь от тяжести бачков, парни, несут нам "кофе", в ящиках пайки хлеба. Меня удивляла та немецкая точность, с которой сталкивался, о ней и сейчас приходится слышать о разных вариантах. А для меня она в виде пайки хлеба, взвешанной с точностью до грамма суточной в 280 граммов. Если при отрезе в куске не хватало до полного веса, то пришпилен кусочек деревянными гвоздиками. Но пайка с точностью до грамма. 280 граммов. Немало? Это, конечно, как понимать и что это за хлеб. Немецкий эрзац-хлеб известен только тем, кто видел его. О нем говорят, что на половину с опилками, поэтому и не черствел, говорят, годами. Проверить этого мы не могли, ибо эта самая пайка хлеба умещалась на ладони, рассчитана была на день, а попробуй, утерпи хотя бы до обеда. И "кофе". Скажу о маленькой хитрости нашей. Все стремились, чтобы очередь подошла твоя, когда кофе кончается, гущу подчерпнут и бросят черпаком в твою консервную баночку с проволочной дужкой вместо ручки. Какая-никакая, но гуща. Всё не мутная вода, что называли там кофе. После завтрака традиционная проверка, счет-пересчет. И лежать-сидеть нельзя, но и стоять в строю, по пятеркам, в затылок ровно, мочи нет. После проверки безделье. Самое обычное безделье. Единственное развлечение —стоять у окна и пялить глаза на то, что увидишь. А увидишь безрадостное, если даже завидуешь тем, кого уже везут на дрогах, отошедших в мир иной. Был и обед. Опять распахивались двери барака, такие же заключенные, как и мы, но из других блоков, назначенные на хозяйственные работы, снова вносили вожделенные кадушки. С так называемым супом. Что-то вроде свеклы или еще чего там, разваренного, в горячей воде. Выпили через край, и все. На ужин то же "кофе". Так прошла неделя, началась вторая. 6 января заявились в барак какие-то чины, с радостным, как бы, видом на лице, оповестили, что завтра, мол, рождество у русских, и мы должны быть чистыми. Нас поведут в баню. - А сейчас раздевайтесь! Как это - раздевайся? Зачем? Последовали разъяснения. Так как мы завшивили, нам нужно здесь же раздеться донага, связать свои вещи, пометить их, нацепить на железные крючья. В бараке будет произведена дезинфекция нашего имущества. А мы —в баню! Как! Голыми? Ведь на дворе январь! 49