Разин, Е. Ф. И не только о Саласпилсе : документальное повествование / Ефим Разин. – Апатиты : Апатит-Медиа, 2004. – 129 с. : ил. – (Наша память : к годовщине Великой победы в борьбе с фашизмом).

выпускаемой советской миссией в Париже для советских людей, только что освобожденных из фашистской неволи. Видимо тогда же была сделана мною такая вот запись: "В этом Саласпилсском лагере я пробыл с 30 декабря 1943 года по 5 апреля 1944 года в самый разгар карантина. В истории лагеря барак Б -14 отмечен, наверное, отдельно. Находившиеся там "скобари" дали поломать голову высшему начальству. Побег из лагеря средь белого дня заключенных этого барака с места работы и еще несколько безуспешных попыток создали в этом бараке невероятно тяжелые условия. Таких условий не существовало в то время ни в одном бараке. Последнее время барак целиком перевели в штрафбарак А-8, вывезши предварительно оттуда всех бывших штрафников. Барак Б -14 назначался на самые тяжелые работы - наша специальность была "парашечники". Из 13 групп по 20 человек, привезенных в лагерь, перед отправкой осталось 11 групп по 13,14-15 человек. Выжившие из этого барака будут помнить его. Но вообще лагерь Саласпилс я постараюсь описать. Вечная память товарищам, погибшим в Саласпилсе". Я, конечно, не помню теперь, когда это написал, но здесь не изменил из того листка ни слова. И сейчас выполняю то, что обещал сделать. С большим опозданием - ведь прошли десятилетия! Лишь теперь собираю всё воедино. Однако, делаю, держу слово. Если до этого времени я, говоря о Саласпилсе, приводил лишь казенные слова, свидетельства официальных документов, то теперь будут лишь личные воспоминания. О давних временах, крепко вцепившихся в память. Да разве такое можно забыть!.. К той поре, когда привезли нас, лагерь был переполнен, в общих бараках для нас места не нашлось. И прибывший транспорт из Моглино разместили в бараке, где, как говорили, размешалась ранее столярная мастерская. Никаких тебе нар. На всем протяжении барака - от входа до отгороженного помещения уборной - мы размещались прямо на полу. В центре - обычная печь, но я что-то не помню, топили ли ее. В то же время не помню, было ли нам холодно, по всей вероятности помещение обогревали мы сами, своими легкими, своим дыханием. У входа в барак, справа, помещение для блокфюрера или как там его называли. Помнится, им был латыш, любил рисовать. Время от времени выходил он из-за своей загородки с бумагой, делал наброски. По крайней мере о нем ничего не могу сказать осудительного. Кроме старшего в бараке хватало мелких шавок, которые наводили "порядок", всякие там лагершутцы. Итак, просторный, безо всякого барак. В нашем распоряжении - пол. Сесть не на что, не прилечь. Это мы оценили в полной мере сразу же. Стоило только как бы прилечь на этом самом полу, как всякие помощники блокфюрера тут как тут. И тут же наказание. О системе наказаний как не вспомнить. На первый взгляд - что тут такого? В самом бараке нас не истязали, не били то есть. Такого не было. Но вот убить в нас все человеческое, на это было направлено действительно все. 46