Порцель, А. К. Россия и Норвегия на Шпицбергене в XX веке: взгляд с российской стороны / А. К. Порцель ; Федер. агентство по рыболовству, Федер. гос. бюджет. образоват. учреждение высш. проф. образования "Мурм. гос. техн. ун-т". - Мурманск : Издательство МГТУ, 2012.

80 Вряд ли все это можно расценивать как серьезные провокации. А сам характер нарушений строгой партийной инструкции о поведении за грани цей свидетельствует скорее о том, что рядовые граждане были настроены по отношению к норвежцам весьма радушно и дружелюбно. Краткие выводы Контакты между советскими и норвежскими жителями архипелага были регулярными. Интерес друг к другу проявляли обе стороны. Эти кон такты устанавливались как на уровне официальных руководителей совет ских и норвежских поселков и предприятий, так и на уровне "народной дипломатии" - общения между рядовыми гражданами двух государств. Официальные контакты были двух видов. К первому виду можно отнести встречи между руководителями, продиктованные производственной необ ходимостью или дипломатическими шагами (визиты по случаю праздников, обмен нотами и т. д.), а также проверки, проводимые норвежскими офици альными лицами на территории советских поселков по вопросам соблюде ния Парижского договора, Горного устава и иных законодательных норм. Другим видом официальных контактов был обмен организованными делегациями и группами туристов. Общение между советскими и норвеж скими жителями архипелага часто принимало неформальный характер, при этом официальные руководители не всегда могли контролировать поведе ние рядовых граждан. Инициативу в организации контактов между соседями на архипелаге чаще проявляла норвежская сторона. Советское руководство не стреми лось к расширению этих контактов: во-первых, сравнение условий труда и жизни в соседних поселках с течением времени менялось не в нашу пользу, во-вторых, поскольку Норвегия была членом НАТО, то руководство "Аркгик- угля" опасалось провокаций и шпионажа со стороны соседей. Случаи провокаций с норвежской стороны отмечались крайне редко. Это было, как правило, распространение антисоветской литературы. Слу чаи контрабанды, совместного распития спиртных напитков и т. п., весьма частые в довоенные годы, в послевоенный период практически не отмечаются в партийных документах. Зато отмечаются случаи приобретения у иностран цев различных вещей, "заграничных тряпок", порнографических журналов и т. п. Причем гневно указывается, что окружающие относились к этому спокойно, не проявляя "революционной бдительности".