Порцель, А. К. Советско-норвежские контакты на Шпицбергене в довоенные годы: добрососедство или подозрительность? // Европейский Север в судьбе России. ХХ век (к 80-летию профессора А. А. Киселева) / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск, 2006.

пароход «Рошаль», на котором ехал н-к (так в док.) рудника Костин с узким кругом лиц. Поездка была организована под видом экскурсии... В конце сен тября и начале октября 1937 г. на пароходе «Рошаль» на норвежский рудник ездила экскурсия в количестве 200-250 человек для экскурсии. В 1936-37 г. под видом приобретения разных вещей по несколько раз ездили на Адвен-Бей: Ма- тузова (парторг - А.П.), ее муж Иркаев (редактор газеты «Попарная кочегар ка» - А.П.), инженер Гаврищенко, инженер Карпов, секретарь-стенографистка Белкина, инженер Мирсалов, инженер Романченко, техник Трусов и друг».1 Тем более каждый случай несанкционированной встречи с иностранцем сразу попадал в поле зрения парторга и становился поводом для подозрений. Вот один пример: «В апреле 1938 года, якобы для участия в лыжных соревно ваниях ездили из Баренцбурга: инженер Швецов, радио-монтер - Караваев, сторож норвежской радио-станции - Хохлов, рабочие - Кузнецов, Лыганский, Гринев, Евдокин, Аводкин, Яров и др., а из Грумант-Сити - (с ними вместе) - Никонов, Поздняков. Во время этого посещения от группы лыжников отделя лись - Гринев и Никонов, которые самовольно уходили якобы на квартиру к норвежским рабочим».2 Но эти подозрения, особенно в отношении рядовых рабочих, далеко не всегда влекли за собой так называемые «оргвыводы». Что можно отметить в заключение? Контакты между советскими и иностранными гражданами на архипелаге были неизбежны, что вызывалось самими условиями хозяйственной деятель ности вдали от материка. Эти отношения проходили и на официальном, и на бытовом уровнях. Чаще норвежцы посещали советские поселки. Ответные посещения были реже. В условиях развернувшихся в 30-е гг. репрессий лю бые контакты с иностранцами давали повод к подозрениям, поэтому руково дство треста стремилось ограничить такие встречи до минимума. Сами руко водители рудников относились к этим контактам довольно спокойно. Но ра ботники Политуправления ГСМП, тем более после разоблачения «врагов на рода», стремились проявить как можно большую политическую бдительность. Это была скорее перестраховка, ибо те реальные провокации, о которых го ворилось в документах, мало влияли на поведение советских рабочих. У нас нет сведений о том, что советские люди сочувственно относились к этим дей ствиям иностранцев. Думается, если бы они «поддавались на провокации», то парторги упомянули бы это в политдонесениях. А сам характер нарушений строгой партийной инструкции свидетельствует скорее о том, что рядовые граждане были настроены по отношению к иностранцам весьма радушно и дружелюбно. В целом дружеские контакты и взаимопомощь стали нормой в отношениях между советскими и норвежскими жителями архипелага. Эти кон такты на уровне рядовых граждан двух стран мало зависели от изменявшихся политических отношений между правительствами Норвегии и нашего государ ства. Остается надеяться, что и в XXI веке российско-норвежские отношения на архипелаге будут развиваться в духе добрососедства. ' ГАМО. Ф. П-17. Оп.1. Д.19. JI.1 17. 2 ГАМО. Ф. П-17. Оп.1. Д.19. Л.116. 128