Попов, Г. П. Мурман : очерки истории края ХIХ - нач. ХХ в. / Г. П. Попов, Р. А. Давыдов ; Рос. акад. наук, Урал. отд-ние, Ин-т экол. проблем Севера. - Екатеринбург : Институт экологических проблем Севера, 1999.

кой и жестоком обращении с психически больным русским колони стом Дмитрием Кемовым, “которого бил палкою каждый раз, ког да тот сопротивлялся лечиться по способу Иогансена, через облива ние, холодной водой” [74]. По состоянию на 1893 г. на Мурманском берегу проживало 2021 чел.; из них русскюс — 672, финнов — 707, лопарей — 454 и норвежцев — 188 [75]. К концу века жизнь на Мурмане несколько оживилась. В прави тельственных кругах России активно обсуждался вопрос о создании там портового города, велись соответствующие исследовательские и подготовительные работы. В связи с этим к Мурману вновь уси лился интерес в Норвегии. 14 июля 1895 г. русский консул в Гаммерфесте В. Березников послал архангельскому губернатору Энгельгардту конфиденциаль ное письмо, в котором сообщил о существовании в Норвегии нема лого числа “лиц, желающих лично или через посредников заняться эксплуатацией естественных богатств нашего Севера”. Консул так же констатировал появление “в Финмаркене слухов о последовав шей, будто бы, отмене воспрещения принимать в число мурманских колонистов иностранных подданных” [76]. Березников просил разъяснить — действительно ли иностранцы вновь допускаются “под условием принятия русского подданства” к жительству на Мурмане в качестве колонистов? Энгельгардт ответил так: “Законы о дозволении иностранцам принимать русское подданство и селиться на Мурманском берегу, а также о взятии купеческих свидетельств и об устройстве фабрик и заводов не отменены; не было и формального воспрещения со сто роны правительства принимать иностранных подданных в число мурманских переселенцев. Но я стараюсь, по возможности, отклонять ходатайства иност ранцев о зачислении их в колонисты Мурманского берега, ввиду то го, что этот берег было бы желательно заселить преимущественно лицами русского происхождения и, в особенности, архангельскими поморами, ... для которых мурманский промысел представляет единственный заработок” [77]. Губернатор присовокупил, что есть и другая, объективная при чина, заставляющая поступать подобным образом. На побережье было не так уж много бухт и заливов, богатых травой, низкорос лым лесом, удобных “для оседлой жизни”. Имея негласную установку не принимать финляндцев, а особен но норвежцев, в русское подданство, мурманские чиновники стали собирать компрометирующие сведения на желающих “приписать ся” к колонистам. Нередко поиски давали ожидаемые результаты. 52