Попов, Г. П. Мурман : очерки истории края ХIХ - нач. ХХ в. / Г. П. Попов, Р. А. Давыдов ; Рос. акад. наук, Урал. отд-ние, Ин-т экол. проблем Севера. - Екатеринбург : Институт экологических проблем Севера, 1999.

ли в Амбарную губу (на правом берегу при входе в устье Печенги), окружили неводами всю вошедшую туда сельдь, “загнали ее в край ний угол губы, загородили сетями узкий вход в этот угловой неглу бокий бассейн и, затем, малыми неводами выловили”. По просьбе жителей Печенги, встревоженных появлением целого флота нор вежских рыбаков, кольский исправник направился в Амбарную на административном пароходе “Мурман” для прекращения “беспо рядка”, чинимого, как он думал, иностранными браконьерами. Ис правника ожидал сюрприз: оказалось, что все норвежские суда на няты Бродкорном для ловли рыбы, заниматься которой он как рус ский колонист имеет полное право. Соответствующие документы были любезно предъявлены ошеломленному таким оборотом со бытий исправнику. А сельди благополучно отправились в Норве гию [56]. Нескрываемое стремление норвежских и финских колонистов избежать ассимиляции с русским населением Мурмана, их относи тельно благополучное существование по сравнению с русскими пе реселенцами вызывали растущее раздражение у российских влас тей. Все чаще в официальных документах стала звучать критика по отношению к иностранным колонистам Мурмана. Появились вы сказывания об ошибочности принятого ранее решения пригласить “культурных иностранцев” на “дикий Мурман”. “Таким путем со здаются поселения, вовсе чуждые русской народности, и образую щие государства в государстве,” — утверждал губернатор Кача лов [57]. Следует отметить, что критике подвергались в 70-е гг. XIX в. главным образом норвежские колонисты. Именно их поселения стали восприниматься в качестве потенциальной угрозы российско му суверенитету на Кольском полуострове. Отмечалось стремление многих из них вести торговлю и устраивать фактории сомнительно го характера. Норвежские торговцы ромом не без оснований счита лись главными виновниками распространения пьянства на Мурман ских промыслах. “Наше правительство, открыв колонии на Мурма не, дало норвежцам возможность мирно завоевать себе всю запад ную часть этого берега,” — писал упоминаемый нами ранее чинов ник МИДа Островский [58]. Определение “норвежский колонист” в короткое время стало на Севере синонимом “хищника” и беззастенчивого эксплуататора. “Из этой общей характеристики норвежских колонистов представ ляется весьма мало исключений, ясно видно, насколько вредно бы ло общим интересам их заселение Мурманского берега”, — заклю чал губернатор Качалов [59]. Кроме того, норвежцы в глазах как властей, так и общественности России были “типичными”, если 46