Попов, Г. П. Мурман : очерки истории края ХIХ - нач. ХХ в. / Г. П. Попов, Р. А. Давыдов ; Рос. акад. наук, Урал. отд-ние, Ин-т экол. проблем Севера. - Екатеринбург : Институт экологических проблем Севера, 1999.

5/17 июня 1823 г.) делалось уже формальное предложение приступить к определению границ вЛапландии “для предупреждения дальнейших несогласий между пограничными линиями и чиновниками” [10]. Надо заметить, что норвежская сторона в общем-то понимала, говоря словами современного норвежского историка Й. П. Нильсе на, “хрупкость” своих аргументов [11]. Еще в XVI в. преподобным Трифоном был основан здесь православный Печенгский монастырь; существовала жалованная грамота царя Ивана Грозного от 22 нояб ря 1557 г., где упоминалось о пожаловании монастырю “на пропита ние в вотчину” морских губ: Мотовской, Пазрецкой и Нявдемской. На картах 1743 и 1745 гг. в Атласе Российской империи от 1792 г. граница между Архангельским наместничеством и Датской Норве гией была обозначена значительно западнее Нявдсмы (Нейден) [12]. Шведско-норвежские власти вспоминать о “делах давно минув ших дней” не захотели и, уклоняясь в дальнейшем от “историческо го рассмотрения предмета”, приступили к обсуждению с российской стороной чисто организационных работ по разграничению двух го сударств. Дальнейшее развитие событий можно объяснить только полным отсутствием интереса в Санкт-Петербурге к северным ок раинам империи. Хотя архангельскому генерал-губернатору Степану Ивановичу Миницкому и было поручено “собрать на месте сведения, которые бы дали возможность “судить о важности спорного участка земли”, но впоследствии они были положены “под сукно”. Между тем С. И. Миницкий на запрос управляющего Министерством иностранных дел от 18 августа 1824 г. однозначно ответил, что “спорные” терри тории принадлежат России и дал понять, что хотя ценность данных земель определяется не хозяйственными соображениями, переда вать их другой стране нецелесообразно [13]. Как писал впоследствии один из исследователей русско-норвеж- ского разграничения В. Н. Никольский, “на несчастье России в это время во главе Министерства иностранных дел стоял сын австрийско го авантюриста Нессельроде, тот самый, который в 50-х годах, между прочим, настаивал на разжаловании лейтенанта, впоследствии адми рала Невельского, за присоединение им к России устьев Амура” [14]. Весной 1825 г. управляющий Министерством иностранных дел известил Миницкого, что предварительная переписка по вопросу о границе окончена и государь император соизволил признать нуж ным отправить в спорные места офицера по квартирмейстерской части свитьг его величества подполковника Галямина и прапорщи ка Вейкарта, которые бы совместно с иностранными представите лями “вошли бы в исследование” местного положения земли и при готовили бы все необходимое к разграничению. 20