Попов, Г. П. Мурман : очерки истории края ХIХ - нач. ХХ в. / Г. П. Попов, Р. А. Давыдов ; Рос. акад. наук, Урал. отд-ние, Ин-т экол. проблем Севера. - Екатеринбург : Институт экологических проблем Севера, 1999.

“ЭТА СТРАННАЯ ГРАНИЦА ...” 2(14) мая 1826 г. в Санкт-Петербурге была за ключена конвенция между Российской импе рией и Шведско-норвежским королевством о разграничении Лапландии [1]. Впоследствии, в 70—80 гг. XIX в., конвенция подвергалась рез кой и удивительно единодушной критике в отечественной печати. По мнению большинства авторов, поспешно проведенное разгра ничение государств нанесло неоправданный территориальный ущерб России, которая потеряла береговую полосу на Мурмане длиной около 100 верст и три незамерзающих залива. Генерал- адъютант Посьет называл существующую границу “крайне за мысловатой, странной” и “искусственной”, оскорбительной для русских национальных чувств [2]. Известный знаток и патриот Русского Севера купец М. К. Сидоров требовал пересмотра дого вора и возвращения российского суверенитета над утраченны ми землями [3]. И даже известный пронорвежскими симпатиями Д. Н. Островский, исполнявший несколько лет обязанности русского консула в Норвегии, отмечал в своих записках, что гра ница 1826 г. “составляет самый чувствительный укор для русского самолюбия” и “что поморы до сих пор не могут хладнокровно го ворить об этой уступке” [4]. Итак, обратимся к обстоятельствам русско-норвежского раз граничения — скандальной и отчасти таинственной истории не столь уж далекого прошлого. ХРУПКИЕ ПРЕТЕНЗИИ В начале XIX в. оседлых жителей на севере Кольского полуос трова почти не было. Рыбацкие становища оживали только летом, зимой же большинство из них пустовало. Местное население — ло пари — занимались оленеводством и кочевали вместе со стадами, не очень-то различая, где русские, а где норвежские владения. Попытки разграничения делались здесь ранее неоднократно, еще вXVI—XVH вв. На определении сфер влияния настаивали дат чане, шведы и норвежцы. Но кольские воеводы, чувствуя в эту эпо 18