Полубота, А. В. Промысел // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2015. - [Вып. 15].

Алексей Полубота вича. Он пристроился на ступеньках. Сидя на рюкзаке, смот рит в мою сторону. — Ну что, твои балансиры московские, не подвели, — то ли хитро, то ли добродушно улыбаясь, спрашивает он, словно и не было недавней ссоры на озере. Скидываю верёвку от волокуши и чувствую, как навали вается усталость, которую в пути гнал от себя. Присажива юсь на рюкзак и несколько минут сижу, бессмысленно и сча стливо глядя на искрящийся снег вокруг. Михаил Александ рович сам связывает мои лыжи, возится с рюкзаком, что-то поправляя. Медленно наплывает из-за солнечной сопки наш куцый, но такой родной теперь поезд. — Намёрзлись? — участливо спрашивает проводница. — Ну, зато, я гляжу, с рыбой... Мы пробираемся в тёплый, пахнущий углём и чаем ва гон. Из окна я ещё раз напоследок окидываю взглядом безве стную станцию. Невдалеке видна такая притягательная отсю да, из вагона, девственно снежная полоска Пулозера. Я вдруг вспоминаю, что здесь прошло детство поэта, в годы Великой Отечественной войны погибшего в воздуш ном бою. А ведь именно его именем названа первая, присуж дённая мне литературная премия. Я удивляюсь и не удивля юсь тому, что нежданно-негаданно родные для него места стали близкими и для меня... Говорят, перед смертью в сознании человека вспыхивают наиболее яркие картины из его жизни. Я думаю о том, что наверняка в залитой кровью кабине несущегося к земле са молёта совсем молодой поэт Саша Подстаницкий на мгнове ние увидел эти белоснежные сейчас сопки и ослепительную равнину Колозера. И ещё я думаю о том, что, наверно, в одно из предсмертных мгновений доведётся их увидеть и мне. 194