Пеляк В.Н. Демократия и эгократия. Кн. 2 / Владимир Пеляк. – Мурманск : [б.и.], [2014]. – 142,[1] с.

столь близкое случайное соседство... Что-то опять судьбоносное?.. Однако же молчу, Николай Иванович вряд ли признает в этом только случайность. Квартира коммунальная, коридор заставлен всякой дребеденью, две комнаты принадлежат сестре Николая Ивановича, одну из них он и занимает. Открывает, заходим. Старое жильё, старая мебель. Николай Иванович усаживает меня на стул возле круглого стола и предлагает кофе. Соглашаюсь, и он уходит, видимо в общую кухню. Через непро­ должительное время возвращается с большим подносом, на котором электрочайник, растворимый кофе, вазочка с печеньем и конфетами, сахарница и две чашки на блюдцах. Без церемоний угощаюсь, пью ко­ фе с конфетой, вместо сахара. Разговор ведётся уже свободно, напря­ жение с Николая Ивановича спало, он даже пробует шутить, называя себя затворником поневоле. Вспоминаем общих знакомых, многих из которых уже нет, Николай Иванович подмечает, что жизнь моряков не отличается долгожительством. Как-то, не совсем к месту, он вдруг стал откровенничать, признался, что не сразу мне доверял, принимал меня за неудачливого приспособленца. Моё отстаивание партийных пози­ ций и коммунистических идей считал притворством, полагал, что я поступаю так по должности, иначе не могу, нельзя. Доверять он стал мне только после ирландского Голуэя, когда услышал моё неожидан­ ное согласие на посещение ресторана вместе с ирландцами. Такое со­ гласие мог дать только ничего не соображающий первый помощник, или наоборот - очень соображающий человек, согласный рисковать даже карьерой ради правды. И тут же признался, что на нём лежит грех: тогда, в Голуэе, он не в кафе просидел с ректором, а дозванивал­ ся из его кабинета в Норвегию, к дочери, чтобы назначить ей встречу на судне, во время захода в Берген. В кабинете ректора позволил себе ещё рюмку коньяка, после которой поболтали немного, фактически ни о чём, потому что с английским у меня, как знаете, неважно. После этого до конца рейса боялся, как бы этот звонок ему боком не вышел. Хорошо, что обошлось без последствий. Мы ведь все тогда осторож­ ничали, воспитаны были на шпиономании. Тут Николай Иванович пытливо взглянул на меня, ожидая, наверное, реакцию, но я промол­ чал. Пришлось ему после небольшой паузы самому давать оценку ска­ занному, и он высказался в духе, что время, впрочем, показало, что воспитаны мы всё-таки были плохо,- взяли нас голыми руками сон­ ных, поманили за собой в демократию, как бестолковых ослов, за пуч­ ком сена. А, главное, что с демократией у них в десять раз хуже, чем было в СССР. 43