Пеляк В.Н. Демократия и эгократия. Кн. 2 / Владимир Пеляк. – Мурманск : [б.и.], [2014]. – 142,[1] с.

лай Иванович Молоков ещё несколько лет продолжал ходить в моря, стимулом для этого послужила ему отчасти более высокая должность капитана - наставника. Несколько лет мы совсем не встречались, толь­ ко от праздника к празднику обменивались семейными поздравления­ ми по телефону, узнавая, заодно, кое-какие новости друг про друга. Судьба, однако, посчитала необходимым свести нас в жизни ещё раз, уже в новые времена, для участия в одном совместном, как теперь го­ ворят, бизнес - проекте. От воспоминаний об этом не уйти, подозре­ ваю, что именно этот проект, а точнее его результат, является причи­ ной настойчивой просьбы Николая Ивановича приехать в Питер. Зав­ тра с утра позвоню ему, и всё прояснится. И всё же, неужели Николай Иванович решил облегчить душу? А может что-то решилось положительно? Вряд ли, слишком много воды утекло, такие вещи не поправляются. Не для того кинули его, а с ним и тебя. Дремучая провинциальная наивность, это ж надо, поверить в ле­ генду о пароходе с сахаром из Аргентины. Идиоты, лохи, вспомнить стыдно. Ведь видел, что с самого начала не клеятся концы с концами, нет, поверил Молокову, друг не обманет. Триста тысяч не псу под хвост, а ловкачам на радость! Сволочи! До сих пор, наверное, хохочут, если живы. Если живы... Удивительно, что мы живы. Ладно, спи, ут­ ром разберёмся. Не знаю, сколько удалось поспать, поскольку ранним утром разбу­ дил резкий звонок в дверь в прихожей. Проснулись, разумеется, все, а может некоторые уже и не спали, так как почти сразу в нашу дверь по­ стучала соседка и позвала за дверью: “Виталий, не спите? Мы никого не ждём”. - Откройте, пожалуйста, Зинаида Ивановна!- прокричал в ответ Виталий и, вскочив с кровати, быстро стал надевать спортивные брю­ ки. В прихожей послышались голоса, а через несколько секунд дверь в нашу комнату распахнулась, и раздался истошный крик: “Виталенька! Дорогой мой! Сыночек!” Я едва узнал Люсю, метнувшуюся к Виталию и обессиленно по­ висшую на нём в его объятиях. А в дверях стоял и растерянно улыбал­ ся Игорь. Молчаливая от растерянности пауза продлилась несколько секунд, пока не пришла в себя Люся и не стала целовать Виталия в щё­ ки, в глаза, в лоб, в виски, приговаривая: “Родной мой! Сыночек!..” Думаю, что у Виталия перехватило голос. Он молча обнимал маму, терпеливо сносил её поцелуи, беспомощно изредка поглядывал, то на 35