Пеляк В.Н. Демократия и эгократия. Кн. 2 / Владимир Пеляк. – Мурманск : [б.и.], [2014]. – 142,[1] с.

заготовленную палку. Уверен, что не каждый студент сразу справится с таким заданием. Кто-то начнёт спрашивать, где найти инструмент для такой работы или пойдёт искать вузовского плотника, а кто-то окажется совершенно беспомощным. В любом случае учёному не трудно будет решить, нужны или не нужны мозги для изготовления простейшего орудия. А Энгельс ведь правильно написал, что труд на­ чинается с изготовления орудий. Всего полшага ему оставалось сде­ лать, чтобы добавить, что любое орудие - это плод созревшего ума, а всякое действие лишь тогда может считаться трудом, когда в нём присутствует сознание. Увы, он этого не сделал и обрёк на муки сонмы учёных, вот уже полтора столетия страдающих от неразрешимости данного вопроса. Энгельс не сделал этого, потому что не мог переступить через себя, то есть через открытую им вместе с Марксом якобы важнейшую истину о первичности материи и вторичности сознания, а советские материали­ сты - диалектики не могли отойти от этой якобы истины, потому что их учили свято верить в безошибочность основоположников учения. И вспомнилось мне, в связи со сказанным, как Виталий Новосель­ ский разрешил этот вопрос в своей замечательной лекции на даче Ма­ лининых. Запись лекции бережно хранится у меня на диске, и я не по­ ленился отыскать это место «Нет, не заблуждаюсь Маркс и Энгельс верно определили, что ма­ терия первична, а сознание вторично. Но это определение важно толь­ ко для спора с идеалистами и верно объясняет суть до той ступени эволюции, пока не появился человек, новое существо, новая, доселе невиданная, мыслящая субстанция. С тех пор, как человек осознал, что он не животное, а нечто выше, то есть, когда он осознал в себе самом человека и стал осваивать мир вокруг себя, с тех пор сознание опреде­ ляет его бытие. Потому что бытие, через которое он с рождения вос­ принимает мир, уже не то первоначальное дикое природное бытие, а является продуктом человеческих знаний и труда, то есть, если быть точным, оно есть материализованное сознание». Обученный и воспитанный советской школой и на словарях совет­ ского периода Виталий без всяких сомнений воспринял определение Маркса и Энгельса о первичности материи и вторичности сознания. Но жизнь, практика, подсказывали ему нечто иное, и это иное он увязал с моментом появления человека, новой, мыслящей субстанции. Для ак­ тивно осваивающего мир человека не бытие определяет сознание, а сознание, то есть он сам, определяет бытие. 109