Пеляк В.Н. Демократия и эгократия. Кн. 2 / Владимир Пеляк. – Мурманск : [б.и.], [2014]. – 142,[1] с.

ультра, а по-простому, - горе- демократов, прожужжавших все уши в последние годы лицемерным беспокойством о человеке, о его правах и свободах, о слезинке ребёнка и не менее лицемерной, рвущей душу заботе о слабых, благодаря всевозможному содействию сильным. На деле после такой «заботы» общество столкнулось с вымиранием на­ ции, с циничным унижением и труднейшим выживанием одной её час­ ти и вызывающим, ничем неограниченным расточительством другой, ничтожной количественно по отношению к первой. Долгое время для недалёких, но очутившихся у власти, руководите­ лей коммунистических партий спасительным словом, своеобразной индульгенцией от творческого бесплодья, было слово ревизионизм. Вот уж воистину надёжнейшая грамота для ничегонеделания самому, и для окрика «не сметь!» всем, кто решается на попытку, нет, не что- то изменить, а всего лишь в чём-либо усомниться. Традиция бетонная, сохраняется до сих пор. И всё же решимся. То, что было сказано, уже сказано, внимание теперь следует уделить самой основе марксистской идеологии - кон­ цепции происхождения и развития человека и роли сознания в этом процессе. Одним из основополагающих трудов по данной проблематике в марксизме является работа Ф.Энгельса «Роль труда в процессе пре­ вращения обезьяны в человека». С неё я и начну свой анализ. Автор в самом начале работы излагает следующее положение: «Он (труд) - первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд соз­ дал самого человека». Заключительная часть фразы фактически стала крылатой и с тех пор к месту, а часто и не к месту, миллионами атеи­ стов и близких к атеизму людей провозглашается как непререкаемая истина. Оспаривали этот вывод, не утруждая себя особыми аргумента­ ми, чаще всего сторонники божественного начала человека, а также щепетильные юмористы, которым родство с обезьяной кажется ос­ корблением. Большинство же людей относилось и относится к заклю­ чению Энгельса вполне терпимо, и учёный мир не стремился ломать из-за него копья. После таких рассуждений не сложно понять мои чувства, когда я пришёл к трудно перевариваемому умозаключению, что не труд поро­ дил человека, а устремления и коллективная форма существования. Такое заключение учёные, особенно из недавних марксистов, с первой 104