Пеляк В.Н. Демократия и эгократия. Кн. 1 / Владимир Пеляк. – Мурманск : [б. и.], [2011]. – 127 с.

“Я провожу вас, Николай Борисович!” - крикнула она и побежала вслед. Пришёл в себя иВиталий: - Всё это было бы смешно, если б не было так грустно,- сказал он тихо про себя скороговоркой, и рассудительно добавил.- Воспринимать и ныне марксизм в виде священной коровы, значит обрекать себя на вечное его отстаивание, иногда вопреки логике, что значит - на заведомое поражение. Ни того ни другого допускать нельзя, будем двигаться дальше. Давайте апеллировать к фактам: некая человеческая сила сознательно планирует изменение сознания у огромного количества людей, располагая данными, что человеческое сознание поддается изменению. Для этого названная сила находит пути и средства достижения цели, в том числе и через изменение бытия у неугодных людей. В итоге, цель достигается, сознание у миллионов людей если не изменено кардинально, то существенно деформировано. Следовательно, человеческое сознание изменило бытие, а изменившееся бытие, в свою очередь, стало менять сознание других людей. В процессе, таким образом, участвуют уже не два взаимодействующих объекта, как у Маркса, то есть не только бытие и сознание, а три: сознание воздействующее на бытие - само бытие - и сознание воспринимающее именяющееся. Впрочем, процесс формирования и изменения сознания может быть и проще: сознание может изменяться и напрямую под влиянием другого сознания. На этом строится, в частности, вся система образования и воспитания. Да, и сам марксизм является примером поразительного и успешного изменения сознания у людей посредством новых знаний, или, иначе, посредством влияния сознания на сознание. Выдвинув теорию классовой борьбы в качестве главного движителя человеческой истории, марксисты сумели убедить миллионы людей в правильности и научности своей теории и подвигли их на революционное изменение мира. Получается, что сознание Маркса, Энгельса и их политических единомышленников изменило сознание миллионов людей, то есть сознание изменило сознание. Что же тогда остается от неприкасаемой формулы: бытие определяет сознание? А ничего не остается, словесная научная эквилибристика, с которой никак не могутрасстаться вчерашние ученые - марксисты. 91