Пеляк В.Н. Демократия и эгократия. Кн. 1 / Владимир Пеляк. – Мурманск : [б. и.], [2011]. – 127 с.

бесповоротна, и они верили, что это действительно так, поскольку в пользу этого говорило отсутствие враждебных эксплуататорских классов, мощь советской непобедимой армии, бдительность лучшей в мире разведслужбы и окружение страны целым лагерем других социалистических государств. Наконец, они верили, что вооружены передовой научной идеологией: марксизмом-ленинизмом, в правильности которой убеждали, если не Политбюро ЦК КПСС, в партийной образованности которого стали сомневаться, то целые идеологические институты с сонмом ученых докторов и академиков. То есть, на поверхности никаких серьёзных опасностей не существовало, были лишь некоторые трудности, как говорили в то время. А такие трудности, люди знали, были всегда, они понимали, что для нового строя трудности - явление объективное. Возникают резонные вопросы: где, в каком месте, когда и как возникло слабое звено в нашей социалистической системе, позволившее нащупать его враждебным силам извне и изнутри, использовать появившуюся слабость, пробить в ней брешь, а затем - дискредитировать и уничтожить всю систему? Ответов на эти вопросы дано много, по частностям они правильные, но исчерпывающего объяснения всей сути не дают. Что можно отметить в этих частностях? Первое и главное: мыпроиграли идеологическую войну. Вчём? Во многом. Но решающими оказались два направления: мы проиграли в вопросе о правах человека и в вопросе о демократии. Удивительно, но факт, в этих двух вопросах, по которым наши позиции объективно выигрышны, мы проявили полную беспомощность и сдали социалистические позиции именно на этих направлениях. Более того: на этих направлениях мы умудрились даже подыграть идеологическим противникам, подыграть не только тем, что оказались не состоятельными и сдали позиции, а ещё тем, что своей слабостью мы ввели в заблуждение все наше общество, мы будто негласно признали, что в этих вопросах действительно уступаем западной, так называемой, демократии. А началось всё с ошибки, а может и преступного замысла, 81