Пеляк В.Н. Демократия и эгократия. Кн. 1 / Владимир Пеляк. – Мурманск : [б. и.], [2011]. – 127 с.

детали воспринимались бы как бюрократические излишества. Для ораторов достаточно было, что торец стола, с их стороны, не перекрывался скамейкой, а был открыт. Скамейку убрали и поставили наискосок к углу стола таким образом, что один конец её почти перекрывал проход у наружной стены веранды, а другой находился сбоку и чуть сзади, за выступающим. На этой скамейке, как мне показалось, располагался негласный президиум собрания, то есть самая активная и авторитетная его часть. Здесь же, видимо, усаживали и гостей собрания, если таковые были. По крайней мере, так получилось сегодня. Молодой человек, ступив на место оратора, продолжил - Что же получается, теперь любую критику выступающих можно подвести под личные выпады? Не согласен! Я, к примеру, тоже хочу покритиковать Новосельского, и что, теперь не могу? - Не прикидывайся наивным, - крикнула Алиса, - критикуй содержание, а неНовосельского. - Хорошо, я о содержании. Вот он говорит, что коммунисты превратили марксизм в догму, низвели до минимума его научную ценность, и это лишает их и их сторонников надёжной почвы под ногами, не даёт основы для объединения. Я решительно не согласен! Получается, что все достижения советского периода, всё что было построено: заводы, электростанции, космические корабли, атомные ледоколы, институты, академические научные учреждения, да что там это, - вся наша культура, литература, дружба народов, интернационализм, все наши здравницы и в целом здравоохранение, кстати, лучшее в мире - всё это сделано ненаучно?! Ну, нет, с этим я никогда не соглашусь! Пожалуйста, можете доказывать обратное, я всё сказал. Оратор повернулся и, с гордо поднятой головой под всеобщее молчание, направился к своему месту. Молчание длилось ещё несколько мгновений, тишина, казалось, всех парализовала, лишила дара речи и движений. Быстрее всех очнулся Виталий. Он медленно поднял голову, обвёл всех взглядом и спросил: “Кто ещё желает высказаться?” - Говори сам, Новосельский,- послышался чей-то негромкий голос. - Нет, вначале я скажу!- послышался опять звонкий женский голос с другого конца стола. Оказалось, воскликнула Алина, 78