Пеляк В.Н. Демократия и эгократия. Кн. 1 / Владимир Пеляк. – Мурманск : [б. и.], [2011]. – 127 с.

Виталий озадачился, но через мгновение выдал: - Да, вещи вроде быдействительно очевидные, но что-то о них не говорят. Трудно, конечно, предположить, что за тысячелетия своего существования человечество не заметило, что своим происхождением обязано коллективному образу существования, но это действительно так. Очевидная истина: только в коллективе могла выработаться человеческая речь, но люди предпочитают говорить об Адаме и Еве, не задумываясь, на каком языке они общались между собой и богом, и откуда взялся этот язык. Только в коллективе может существовать общественная память, сохраняющая и передающая из поколения в поколение язык и всё лучшее и полезное, что наработано человеком, но из библиотек этого не видно, а нашим потомкам скоро будет казаться, что и Интернет существует испокон веков. А разве задумается обычный обывательский ум о том, что только в обществе возможна учёба, то есть передача всего накопленного новому поколению, стимулируя его на новые открытия. Тем не менее, это так. Если было бы иначе, то гениальный учёный Энгельс, прозревавший века в прошлое и будущее, наряду с работой «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», написал бы ещё более ёмкий труд: «Стадное существование обезьяны - решающее условие для превращения её в человека». Этого, увы, не случилось, следовательно, мы имеем полное право говорить о новом взгляде на происхождение человека, и, полагаю, о новом научном взгляде на этот процесс. Исходя из этого взгляда, наука должна по-новому взглянуть на многие уже якобы устоявшиеся вещи. Например, на то, что пресловутые права человека должны рассматриваться как неотделимая часть от прав общества. Многие вещи должна пересмотреть и ваша кичащаяся своим научным мировоззрением коммунистическая партия. Виталий говорил негромко, но страстно, взгляд его, казалось, ничего не видел, уставлен был в одном направлении, на запоздалую обнимавшуюся и целующуюся молодую пару в дальнем конце вагона. Но я подумал, что поверни сейчас его и спроси, кого он видел перед собой, он не смог бы ответить. Что-то вдохновенно отречённое и, вместе с тем, сверхволевое просматривалось в его облике, он был сама убедительность, которая уже не задумывалась над содержанием, а выдавала откуда- 114