Художники - участники экспедиций на Крайний Север = Artists-participants of the expedition to the Far North : из собрания Музея-Архива истории изучения и освоения Европейского Севера Кольского научного центра РАН / [сост., ст., коммент.: Пация Е. Я., Шабалина О. В.]. - Санкт-Петербург : ГАМАС, 2008.

А. Н. Бенуа рисует в экспедиционном альбоме. 1920 Фото A.N.Benois is drawing in the expedition album. 1920 A photo а где нужно - работал по сухому. Все становилось на свои места и расцвечивалось красками, и это с такой быстротой, что в полчаса, в час - самое боль шее, главное было готово, намечено, и Альбер уже складывал свои «орудия труда» и летел дальше в поисках другого мотива. При этом расположе нии к быстрому схватыванию, Альберу особенно удавались скоро меняющиеся эффекты. Бывало, он приедет усталый на дачу из города со службы или с какой-либо постройки и едва успеет уто лить голод, как уже его тянет изобразить то, что творится в небе или отражается в водах Финского залива. И многие из этих прославленных «закатов Альбера Бенуа», созданные в каком-то припадке восторга, были действительно настоящими пер лами. К сожалению, явившийся успех несколько повредил художественной стороне альберовского творчества. Альбер до конца жизни оставался в полном смысле слова мастером, но уже к концу первого периода его творчества стал намечаться в его работе некоторый поворот от свежести и непо средственности к излишней законченности, а то и к вымученности. Если бы в те дни петербургский художественный мир был лучше знаком с тем, что творилось на Западе, если бы художествен ный вкус был развит настолько, чтобы оценить по-должному то, что в творчестве Альбера озна чало подлинное завоевание, если бы Альбер при своем положении «вождя в данной области» сам лучше отдавал бы себе отчет в том, что он из себя представляет и куда следовало бы ему стремить ся, то при его изумительном даровании история русского пейзажа обогатилась бы совершенно первоклассным мастером. Но вкус нашего обще ства в лучшем случае не шел дальше поклонения Айвазовскому или Орловскому, а самому Альберу в его „органической беспечности" было просто не до того, чтобы остановиться на каких-либо эсте тических проблемах. Пока он творил непритяза тельно, ободряемый похвалами родных и товари щей, он оставался «очаровательным виртуозом», не дававшим себе отчета в своей виртуозности, но когда Альбера стали оценивать широкие массы ing effects. Не would come to our dacha tired from the city after his service or from some construction site and hardly ever has time to satisfy his hunger the next m inute he already longs to paint what is taking place in the sky or is reflected in the water of the gulf of Finland. Well, quite many of those famous "sunsets by Albert Benois", created in a kind of fit of delight, were real pearls. Unfortu nately, the success that he achieved really dam aged the art side of Alber's creativity a little. Till the end of his life Albert remained a true master, however already by the end of the first period of his creative work a certain turn was beginning to be felt from freshness and spontaneity to excessive completeness, and even something laboured. If in those days the art community of St.-Petersburg would have been better acquainted w ith what was going on in the West, if artistic taste would have been developed enough to be able to estimate in a due way what in Albert's painting was a genuine achievement if Albert himself in his position of the "leader in this area" would have realized better what he really was and what he had to long for, then w ith his amazing talent the history of Rus sian landscape would have been enriched w ith an absolute first class master. However, the taste of our society at the very best was not anything else but worshipping Ayvazovsky or Orlovsky, while Albert him self in his "organic carelessness" just had something else to do rather than focus on some aesthetic problem s. W hile he created unpretentiously encouraged by his nearest and dearest and his friends he remained a "charm ing virtuoso", who was not aware of his virtuosity but when Russian public began to praise Albert and he tasted the poison of exclusive success when meeting half-way this ever-grow ing glory, he be gan to "im prove" himself, began searching for a fuller "completeness", it happened so that his best natural qualities were gradually shaded. The fresh spirit in him was nearly exhausted. Strange as it may seem, there once again flashed Arber's origi nal gift in those water-colours which he created