Художники - участники экспедиций на Крайний Север = Artists-participants of the expedition to the Far North : из собрания Музея-Архива истории изучения и освоения Европейского Севера Кольского научного центра РАН / [сост., ст., коммент.: Пация Е. Я., Шабалина О. В.]. - Санкт-Петербург : ГАМАС, 2008.

Российские экспедиции на Севере / Чарнолуский В. В. Рис. 31. Рис. 31 Я люблю тебя, будь моей и с сарафаном вместе (надпись в левом верхнем углу: «Снопа») Fig. 31 I love you, be mine and along with your sarafan (written in the top left corner: "Snopa") Как свидетельствует источники, «в укладе жизни [поморов - О. Ш., О. Н.] сохранилось много старины, - начиная от старинных книг, образов и сарафанов старорусского фасона и кончая ду ховными стихами и былинами, которые „сказы вают" наизусть некоторые из местных жителей» [Житков 1904: 82]. Кроме этнографической точности (изобра жение сарафана) в рис. 31 есть и еще один зна чимый смысл. В. В. Чарнолуский иронизирует по поводу довольно серьезной (если не драма тической!) дилеммы, с которой сталкиваются все полевики-этнографы. В ходе работы зачастую возникают человеческие отношения с местными жителями, что, волей-неволей, мешает решить одну из задач - собрать как можно больше эт нографических раритетов. Рвение собирателя в этом случае может бросить тень на личные кон такты. И, наоборот, велик соблазн - ради «до бычи» притвориться, сыграть в дружбу и даже любовь. Интересен прием Чарнолуского (как и на рис. 29): желаемый сарафан персонифицирован, он является отдельным персонажем мизансцены. Ситуация, изображенная на рис. 31, является рус ским вариантом подобной самоедской «истории» (рис. 11). Можно сказать, в духе Чарнолуского, что и русской «красотке» тоже «сотня лет». Fig. 31. According to sources, "in their way of life [Po- mors'] a lot of things of old time remained, from ancient books, images and sundresses (sarafans) of old Russian style and to spiritual verses and bylinas (Russian epics) which some of local residents "tell" by heart" [Zhitkov 1904: 82]. Besides ethnographic accuracy (the sarafan image) fig. 31 also has one more significant sense. V.V. Charnolusky sneers concerning a serious enough (if not dramatic!) dilemma which all field- researchers-ethnographers face. During their work there frequently are human relations arising with local residents, which, nolens volens, prevents them from solving one of problems - to collect as many as possible ethnographic rarities. The eagerness of the collector in this case can cast a shadow on personal contacts. And, on the contrary, the temptation is great - for the sake of "catch" to pretend to play friendship and even love. Charnolusky's method (as well as in fig. 29) is interesting: the desired sarafan is personi fied, it is a separate character of mise en scene. The situation presented in fig. 31, is the Russian variant of a similar Samoyedic "story" (fig. 11). It is possible to tell in the manner of Charnolusky, that the Russian "beauty" is also "one hundred years" old. I }2