Орешета, М. Г. Рыбачий / Михаил Орешета. - Санкт-Петербург : Нестор-История, 2014. - 261, [1] с. : ил., карты, портр. - (Осиротевшие берега).

не торопись праздновать победу. 122-я в их руках, а ты с ротой за­ стрял у её подножья и ни шагу вперёд. Однако настроение под­ нялось. Всё реже стреляют егеря, и уже видно, как они отступают, вы­ таскивая убитых и раненых. Трижды поднимались егеря в атаку, но, встречая отпор, отпол­ зали в свои укрытия. На моём КП людно. Писарь Ефремов и два связных, исполь­ зуя мой камень как укрытие, оборудовали рядом свои ячейки для стрельбы. Со стороны третей роты приползли двое связистов с про­ водом и телефонами. Я сидел рядом с рацией, прислонившись спиной к валуну. По ту сторону от него залегли за бруствером из камней оба связи­ ста и писарь Ефремов со своей сумкой, с которой он никогда не рас­ ставался. Егеря на время прекратили стрельбу, и все были рады ко­ роткой передышке. Всё, что произошло в следующий миг, было неожиданным в жуткой и нелепой простоте. Сначала был свист, стремительно нарастающий, от которо­ го внутри всё похолодело, а в сознании молнией — ЭТО ТВОЯ! Страшной силы удар в спину прижал к земле. Каску сдуло с голо­ вы, словное её и не было. На мгновение показалось, что и голова моя оторвалась от туловища —так внезапно пригнуло её к груди — а по затылку и шее хлестнуло чем-то горячим и жёстким. Это ко­ нец. Всё так просто: взрыв, удар... Но почему я вижу? Вижу свою каску, которая только что пу­ стым котелком стучала по камням... Вижу медленно оседающее облако пыли и проясняющееся сквозь него голубое небо, чистое, ясное... Неужели жив?! Продолжаю сидеть, медленно приходя в себя, ощупывая рукой шею, голову, не замечая, что держу телефонную трубку с обрыв­ ком провода. В голове звон, точно колокола бьют в набат. Я ничего не слышу. Из левого уха течёт кровь: наверное, лопнула перепонка. Но ведь жив! Жив, чёрт побери! И вдруг словно пружина какая подняла на ноги. Ребята?! Что с ребятами?!.. Связист лежал на спине, широко раскинув руки, с обезобра­ женным лицом. Гимнастёрка на груди и животе была разорвана в клочья, из-под кровавых лохмотьев страшно обнажились разо­ рванные внутренности. Второй был ещё жив, но ноги уже дрожали смертным ознобом. 92