Орешета, М. Г. Рыбачий / Михаил Орешета. - Санкт-Петербург : Нестор-История, 2014. - 261, [1] с. : ил., карты, портр. - (Осиротевшие берега).

Всё, думаю, хана тебе, Иван. Смекнул прикинуться убитым. Упал со всего маху, лежу. Смотрю: егеря подошли к краю снега. Молоденькие такие, белобрысые. Галдят что-то, в мою сторону пальцами показывают. Вот один поднял карабин, прицелился. Ве­ ришь —всё отнялось, ноги, руки. Вот она, смерть, а я как парали­ зованный. Выстрел и сразу удар. Не пойму, жив ли, мёртв? Потом сообразил —пуля в ствол пулемёта угодила. Немцы опять поговорили и теперь стали целиться вдвоём. А я ведь даже глаза их вижу. Страха не было, но очень хотелось за­ крыть рукой лицо. Еле удержался от движения. Выстрелы слились воедино, и вновь удар в ствол, а спустя пару минут стала наливать­ ся теплом нога. Слегка повернул голову и увидел, что снег стано­ вится багровым. Немцы потеряли ко мне интерес. Отошли, но были рядом, и я лежал дотемна. От потери крови плыли круги перед глазами, силь­ но тянуло в сон. Не знаю, как выдержал. Когда потемнело, из по­ следних сил пополз к своим, но тут уж наши огонь по мне открыли. Ору благим матом. Да разве кто услышит? Немцы палят с Тунту- ри, наши —со Среднего. Врагу не пожелаю такого. Сил нет, нога не держит. А, будь что будет —упал на поляне и лежу без движения. Потом опять ползу. Всё как в тумане. Я вот думаю: почему меня тогда не убили? Наверное, потому что было начало войны, и солдаты ещё плохо стреляли. А может, судьба? А что такое судьба? Суди сам. Тогда, в первые дни войны, наша застава сумела выйти из окружения. Для ребят это всё равно, что на необъезженной лошади проехать и не упасть. Прошло ещё несколько дней, ну, может, недель, и этих ребят посылают в атаку на малую сопку Муста-Тунтури. Считай, на смерть. Ну, выдвину­ лись мы по лощине, а там немец ждёт с пулемётами. «Ура» в крови захлебнулось. К тому времени вернулся в строй командир заставы Непыш­ ный. Он мне кричит: «Беги к комбату, скажи, что нельзя тут атако­ вать! Погибнем все». Я юзом с сопки, в тыл, а оттуда по мне огонь, как по дезерти­ ру. Мать родная! Что делать? Стал хитрить. Зашёл стрелку в тыл. Хвать его за плечо. «Что же ты, еловая башка, по своим-то?». А он: «Приказ». Пока судили да рядили, считай, вся застава и полегла в ущелье. Ни за грош положили таких ребят. 122