Орешета, М. Г. Птички-вестницы / М. Орешета // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2006. – № 6. – С. 89-99.

Как-то остановились мы на ночёвку в селе Оленина у добрейшего нашего друга Кожина Василия Никитича. Утром наблюдаем такую картину: на берегу моря стоит занесённый снегом карбас. В нём восседают поэты Миланов и Синицын, и сами себе командуя «И раз! И два! И три!», гребут снег вёслами... Едем опять же по Терскому Берегу. Весенняя слякоть. На дороге грязь. Машина из белой превратилась в чёрную. Добрались до Варзуги. Утром смотрим, а наш авто весь исписан детскими пальцами. - Вот это да! — восклицает Викдан. — Смотрите! Нет, нет! Не стирайте! — останавливает он заботливую руку варзужанки Иры Сурядовой, и старательно пе­ реносит надписи в блокнот: «Писатели! Мы Вас любим. Надя и Вера». «Танки грязи не боятся и писатели тоже!». «Вы классные поэты. Спасибо!». У меня сердце кровью обливается, так как знаю, что поцарапана полировка кузо­ ва, а Синицын прыгает от восторга. Мне очень нравилось бывать у Викдана на корабле. Такое ощущение, что в эки­ паже он был не просто начальником радиостанции, а ещё и замполитом. Его уважали все — от капитана до моториста. Бывало, заходим на камбуз пообедать, буфетчица тут же: - Викдан Викторович, вот вам специально берегла, — и на тарелке поэта такой румяный кусок мяса, что собственной слюной можно подавиться. ... Вечер. Завершилась перешвартовка. Промёрзшие на ве грюгане матросы тес­ нятся в каюте: «Согреться бы, Викдан Викторович». — намекнул старпом. Не слу­ чайно намекнул. Все знают: капитан бутылку может дать только своему начальнику радиостанции. - Смотрите! Напьётесь — я вам покажу, — грозит Викдан, передавая алкоголь­ ный напиток ребятам. Сам он почти не пил, но всегда таскал в портфеле маленький «фуфырчик» конья­ ку, этак грамм на 50, не больше. Забежит ко мне в кабинет, бутылочку на стол и: - Григорич! Давай напьёмся. ...Когда мы узнали, что Викдан в больнице, то пошли навестить его вместе с Мариной Чистоноговой, и купили любимый синицинский «фуфырчик» коньяку. Это были последние сутки жизни Викдана. Выглядел он очень плохо. Нам обрадо­ вался, пытался встать с постели и заулыбался до боли знакомой улыбкой, когда увидел коньяк: - Вы выпейте вдвоём. Я потом, — проговорил еле слышно и прокатилась по высохшей щеке слеза. .. .Потом не получилось.