Орешета, М. Г. Морской десант вызывает огонь на себя / М. Орешета // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2004. – № 4.

страшное зрелище. Снег побурел от крови. Вокруг валялись клочья одеж ды, вещмешки, искорёженные винтовки. Среди этого хаоса ползали искале ченные люди, и почти каждый оставлял за собой окровавленный след. Ни кто не стрелял, никто никого не преследовал. Кровь и смерть уравняли всех. Юневич, получивший два ранения, протёр снегом лицо. Звенело в ушах, нестерпимо болела голова, к горлу подступала тошнота. Капитан с трудом приподнялся. Рядом лежал без движения связной Николай Михайлов. Чуть дальше по расщелине санитар Александр Берёзкин делал кому-то первязку. - Слава Богу, уцелели, - прошептал капитан и громко, насколько хвати ло сил, приказал: - Всем быстро двигаться к берегу. Патраков впереди, Бе лозёров замыкает. Быстро, браточки! Быстро! Он не видел своих командиров взводов, но верил, что они живы и поведут за собой израненных разведчиков. Капитан не ошибся. Раненный осколками в лицо и левую руку Анатолий Патраков услышал своего командира. Говорить он не мог, и поэтому молча пополз в сторону видневшегося невдалеке берега. За ним потянулись радисты Юра Колпин- ский и Николай Табачук. Они помогали двигаться израненному Кадыру То- щеву. Старшина второй статьи Александр Бакин с трудом передвигался от тяжести: он тащил на себе друга Диму Осокина. Четырнадцать полуживых разведчиков упрямо ползли к спасительному берегу. Замыкал эту жуткую процессию лейтенант Белозёров. Его переби тые и кое-как перевязанные ноги на каждое движение отвечали страшной болью, которая ударяла в виски и туманила глаза. Из прикушенной губы Александра на снег капала кровь. Вокруг было тихо. Изредка эта тишина нарушалась чьим-то коротким стоном. Тихо было и в эфире. Тихо в штабах. - Вот и всё. Отвоевались, - проговорил генерал Кабанов. - Эх, каких раз ведчиков погубили! Каких орлов! Вызвать огонь на себя - сколько для это го мужества надо иметь, а Юневич и на сопке «Яйцо», и теперь вот... Эх! Резко зазвонил телефон. Кабанов покосился на него и осторожно, с опа ской прижал к уху трубку. - Товарищ генерал, - докладывал радостным голосом Крилов, - товарищ генерал, радиограмма от Юневича! Вот, только что получили, радирует: «Спасибо за огонь». Генерал машинально взглянул на часы. Стрелки показывали 16 часов 15 минут. С того времени, как Юневич вызвал огня на себя, прошло восемьде сят минут. Восемьдесят томительных минут! Кабанов неторопливо загово рил в телефонную трубку: - Алексей Михайлович, когда-то мы будем гордиться, что имели честь ко мандовать такими героями, как Юневич. Сделайте всё возможное для уточ нения местонахождения десантников. Выясните, сколько человек в живых, смогут ли они самостоятельно выйти к берегу, и как обстоит дело с боепри пасами?