Орешета, М. Г. Морской десант вызывает огонь на себя / М. Орешета // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2004. – № 4.

прицеливался и нажимал на курок. Из пяти-шести выстрелов один дости гал цели. Когда это происходило, довольный результатом Соломонов пере ползал в другой угол ложбины, осторожно высматривал цель и снова стре лял. Услышав свист летящей мины, падал на спину и ждал, пока она взо рвётся. После взрыва подползал к гранитному карнизу, выставлял вперёд винтовку и вновь выискивал цель. По возрасту Николай был едва ли не самым старшим в отряде. После окончания финской войны он успел женится и поработать шофёром на од ном из предприятий города Череповца. 23 июня был уже в военкомате. Ут ром следующего дня его переодели в застиранную военную форму и отпра вили на погрузку машин на железнодорожные платформы. Наспех сформи рованный эшелон отбыл на Север. Через несколько суток поезд остановил ся на полустанке Кильдинстрой под Мурманском. Подъехавшее начальство приказало сбросить машины под железнодорожную насыпь, а команду, со провождавшую груз, отправить в Мурманск, на сборный пункт. 9 июля 1941 года Николай стал мотористом буксира, обслуживающего суда в Коль ском заливе. В отряд Юневича он был зачислен в декабре 1942 года, после того, как написал одинадцать рапортов с просьбой отправить на фронт. Эта мина летела долго-долго. Целую вечность. Николай сразу понял, что это «его мина». Он успел юркнуть к валуну. Лёг лицом вверх, потому что никогда не поворачивался к опасности спиной. Чёрная, каплевидной фор мы болванка ударилась о скалу, подпрыгнула вверх и раскололась. Полых нуло пламя. Над головой пронеслись осколки. Хвостовик мины в клочья изорвал телогрейку и, как скальпель хирурга, вспорол живот Соломонова. Две крупинки металла впились в ногу. Ещё одна пробила щёку, оторвала часть языка и раскрошила зубы. Теряя сознание, Николай подумал: «Что ж я не написал домой, что в десант иду...» В 6 часов 40 минут от Юневича пришла радиограмма: «Имею убитых 11, раненых 2, противник окружает». Соломонова сочли погибшим. Но спустя сутки его случайно обнаружили немецкие санитары. Потом был госпиталь в Лиинахамари, концлагеря в Финляндии, Польше, Германии и, наконец, возвращение домой через ла герь для бывших военнопленных. Ночью 1947 года он постучал в окно родного дома: - Мама, открой, это я, Коля! Мать подошла к окошку и, отодвинув занавеску, сказала: - Господь с тобой, солдатик, Коленьки уж нет давно, погиб, три похорон ки получили. Иди с Богом, не тереби душу. Родная мать не узнала обезображенное ранениями, белое, как лист бума ги, лицо сына. Потом Соломонов до конца своих дней доказывал, что он воевал и яв ляется ветераном войны. Но никому ничего не доказал и до смерти значил