Орешета, М. Г. На житейских перекрестках / Михаил Орешета ; [предисл. Виктора Тимофеева]. – Мурманск : Мурманское издательско-полиграфическое предприятие «Север», 2011.

Как-то остановились мы на ночевку в селе Оленица у добрейшего на шего друга Кожина Василия Никитича. Утром наблюдаем такую картину: на берегу моря стоит занесённый снегом карбас. В нем восседают поэты Ми- ланов и Синицын и, сами себе командуя «И раз! И два! И три!», гребут снег вёслами... Едем опять же по Терскому берегу. Весенняя слякоть. На дороге грязь. Машина из белой превратилась в коричневую. Добрались до Варзуги. Утром смотрим, а наш авто весь исписан детскими пальцами. - Вот это да! - восклицает Викдан. - Смотрите! Нет, нет! Не стирайте! - останавливает он заботливую руку варзужанки Иры Сурядовой и стара тельно переносит надписи в блокнот: «Писатели! Мы Вас любим. Надя и Вера». «Танки грязи не боятся и писатели тоже». «Вы классные поэты. Спасибо!». У меня-то сердце кровью обливается, так как знаю, что поцарапана по лировка кузова, а Синицын прыгает от восторга. Мне очень нравилось бывать у Викдана на корабле. Такое ощущение, что в экипаже он был не просто начальником радиостанции, а еще и зам политом. Его уважали все: от капитана до моториста. Бывало, заходим на камбуз пообедать, буфетчица тут же: - Викдан Викторович, вот вам специально берегла, - и на тарелке поэта такой румяный кусок мяса, что мог бы позавидовать посетитель самого изысканного ресторана. ...Вечер. Завершилась перешвартовка. Промёрзшие на ветрюгане мат росы теснятся в каюте: «Согреться бы, Викдан Викторович», - намекнул стар пом. Не случайно намекнул. Все знают: капитан бутылку может дать только своему начальнику радиостанции. - Смотрите! Напьётесь, я вам покажу, - грозит Викдан, передавая алко гольный напиток ребятам. Сам он почти не пил, но всегда таскал в портфеле маленький «фуфыр- чик» коньяку, этак грамм на 50, не больше. Забежит ко мне в кабинет, буты лочку на стол и: - Григорич! Давай напьёмся. Когда мы узнали, что Викдан в больнице, то вместе с Мариной Чистоно- говой пошли навестить его и прихватили с собой любимый Синицынский «фуфырчик». Это были последние сутки жизни Викдана. Выглядел он очень плохо. Нам обрадовался, пытался встать с постели и заулыбался до боли знакомой улыбкой, когда увидел коньяк: 48