Орешета, М. Г. На житейских перекрестках / Михаил Орешета ; [предисл. Виктора Тимофеева]. – Мурманск : Мурманское издательско-полиграфическое предприятие «Север», 2011.

Председатель взял кружку, которая была прикреплена цепью к термосу, открыл металлический краник, набрал жидкости, сделал несколько глотков и с удивлением уставился на меня, потом опять отхлебнул из кружки. Нако нец допил, покачал головой, молча сошёл на землю и долго стоял на месте, глядя вслед удаляющемуся комбайну. Интересно, о чём он думал? Часа через два Петро привёз бабку Христю. Женщина пристроилась возле термоса и, пока мы наполняли бункер зерном, вернула конфискат на прежнее место - в бутыль. Недостача в одну кружку замечена не была. Через три дня мы возвращались с поля. Во дворе, где был изъят само гон, пела и плясала свадьба. Молодожёны помахали вслед рукой. - Однако отфильтровали, - заметил мой помощник. * * * Под конец уборки мы оконфузились, прозевали разлад в молотилке и в отход пошли не совсем вымолоченные колосья. Отца оштрафовали, а нам с братом... выдали премию!? В ГОСТИ К ШОЛОХОВУ 1969 год. Донбасс, город Антрацит. Учёба в горном профтехучилище № 68 . В начале марта с крёстным Иваном Григорьевичем встречали деда по маминой линии Григория Яковлевича Пугача. Он прошёл всю войну, от пер вого дня до последнег о, от Москвы до Берлина. В дальних поездках не рас ставался с трофейным пистолетом «Вальтер». До сих пор не знаю, зачем он это делал. Вот такая фронтовая привычка была у деда. Думаю, на оружие у него была какая-нибудь разрешительная бумага, а может, и нет. Пистолет был точно. Сняв сапоги в прихожей, Григорий Яковлевич достал из кармана писто лет, осмотрел его, вытащил обойму, подул в ствол, огляделся и определил свою «игрушку» в сервант. Затем извлёк из кармана потрёпанный журнал с наполовину оторванной обложкой, бросил его на стол. - Вот написал мужик правду о войне. «Они сражались за Родину» назы вается. Шолохов автор. Чувствуется, фронтовик писал, а то всё финти флюшки. Ура! Ура! Победа! А у Шолохова пот, соль, работа. Дед не был «книжным» человеком, и мы с удивлением слушали его мо нолог. Продолжая раздеваться, он рассуждал. 14