Орешета, М. Г. Лиинахамари : (из серии «Осиротевшие берега») / Михаил Орешета. – Мурманск : МИПП «Север», 2010. – 142, [1] с. : ил., схемы, карты, портр.

«ЗИМНЯЯ ВОЙНА» 1939 -1940 гг. Из воспоминаний участника советско-финляндской войны Евгения Андреевича Макаренко: «...рейд Мурманского порта. Пароход «Герцен». На борту чёрной краской закрашено старое название - «Цесаревич Алексей». В коридоре у мостика увидел бронзовую табличку. Написано по-английски: «По­ строен в 1904 г. в Глазго». Нас - салажат, около полета - личный состав создаваемой 223-й ба­ тареи. Грузим 4 пушчонки-сорокапятки, морские, на серых тумбах, дальномер, две походных кухни эпохи первой мировой войны, боеза­ пас, продукты, две 40-местные палатки, радиостанцию 5-АК, ещё что- то. Командир лейтенант Морозов, старшина и сержанты - старослужа­ щие. Поселились в носовом кубрике - форпике... Низкий туман. На пароходах бьют в рынды. Наконец начинаем плавание, двигаясь к выходу из Кольского за­ лива. Вот слева по борту в заливчике под высокой скалой видим краси­ вый, весь в огнях, океанский лайнер, последний призёр «голубой ленты Атлантики», загнанный сюда английскими кораблями турбоэлектроход «Бермен». Выйдя из Нью-Йорка на полпути к Европе капитан получил радио... - началась вторая мировая война! Недолго думая немецкое судно спряталось у нас. Вышли в штормовое Баренцево море. Огромные зелёные валы с пенными гребнями швыряют старенький «Герцен-цесаревич», как щепку, перекатываются через палубу и смывают за борт то, что плохо за­ креплено. Вспоминаю, что у кормовых грузовых люков боцман и плот­ ник соорудили загородки и там несколько коров... живы ли они? Но двери задраены, и из кубрика вылезать запрещено... Всю ночь нас болтала эта стихия, и, казалось, пароходу не выгре­ сти из очередной солёной впадины. Вот слышно, как оголившийся винт начинает свой бешеный танец вхолостую... Наконец через иллюмина­ тор в кромешной тьме кто-то увидел слева по борту мигание маяка. Вайда-Губа. Старослужащие поняли: идём, огибая Рыбачий полуостров, в Варангер фьорд. Скорее всего, в Петсамо. А ведь декабрь - полярная ночь! 24