Орехова Е. А. Опыт «иностранной» колонизации Мурманского берега Кольского полуострова (вторая половина XIX – первая треть ХХ вв.) // Национально-этнические процессы в региональном политическом пространстве : сборник статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (Саратов, 17-18 октября 2013 года) / под ред. В. С. Слобожниковой, В. А. Труханова ; ФБГОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия». – Саратов, 2014. – С. 309-315.

311 вым посредником, лютеранских пасторов при необходимости заменяли местные православные священники 5 . На этом противоречия не заканчивались. С точки зрения ст. 1015 и 1017 Закона о состояниях дети норвежских колонистов, принявших рос- сийское подданство, но рожденные до зачисления отцов в колонисты, и лично не принявшие присяги, проживали на Мурманском берегу неза- конно 6 . Более того, на основании Положения 14 мая 1876 г. они зачисля- лись в запас военно-морского флота, не будучи русскими подданными. Примечательно, что на этот правовой казус обратили внимание лишь в 1899 г., когда активно обсуждалась нежелательность поселения на Мур- мане «иностранцев» 7 . Значительная часть законодательных актов, обеспечивавших колони- зациюМурмана, посвящалась льготам, которые сводились к предоставле- нию колонистам налоговых, финансовых льгот и максимальной свободы деятельности. Во многом это объяснялось невозможностью, а зачастую и нежеланием, вникать в различные сферы деятельности колонистов, что требовало финансовых затрат, отдача от которых по мнению властей была незначительна. К тому же и центральные, и архангельские власти долгое время имели весьма смутное представление о местных условиях. Лишь когда результаты действия некоторых льгот стали особенно опасны как в экономическом, так и в политическом смысле, центральная власть стала их ограничивать. В результате многие из положений и льгот на практике не действовали, не был оговорен порядок их применения, ряд положе- ний законодательства противоречил другим. Все это создавало основу для конфликтов и разногласий между колонистами, промышленниками, властями и коренными жителями края и, в свою очередь, неблагоприятно сказывалось на общем ходе его колонизации 8 . Специфической чертой региона была прозрачность границ – админи- стративной (между Россией и Финляндией) и государственной (с Норвеги- ей). Это затрудняло полицейским и волостным властям контроль за пере- движениями мигрантов 9 . Для жителей «иностранных» колоний в целом была характерна большая подвижность, они могли по нескольку раз переез- жать в поисках лучшего места из одной колонии в другую или выезжать за границу, не ставя об этом в известность местные власти. Обширность тер- ритории Мурмана при крайней малочисленности чинов полиции и лесного ведомства позволяла подолгу оставаться незамеченными и самовольным переселенцам, в том числе имевших на родине проблемы с законом 10 .