Орехова, Е. А. Российский и советский опыт «иностранной» колонизации Мурманского берега Кольского полуострова (вторая половина XIX - первая треть ХХ вв.) / Орехова Е. А. // Межнациональные и межкультурные отношения в Российском Заполярье: состояние и перспективы развития : всероссийская научно-практическая конференция, [Мурманск], 18 июня 2010 г. / ФГОУВПО «Мурм. гос. техн. ун-т», ФГОУВПО «Петрозав. гос. ун-т». – Мурманск, 2010.

учить русский язык, недопущении в свои колонии русских и т.п. Однако, основу для такого положения создавало само законодательство. На колонии, населенные финляндцами и норвежцами, была распространена система выборного общественного управления В результате, на должности, в том числе и волостного уровня, могли избираться колонисты, зачастую незнакомые ни с русским законодательством, ни с русским языком В отличие от Норвегии, где изучение норвежского языка и посещение школы было обязательным, в решении языковой проблемы русские власти ограничивались лишь упреками и общими декларациями. Льгота, разрешавшая колонистам, не знавшим русского языка, вести переписку с властями на родных языках, фактически не действовала - чиновников, способных ее вести, не было. К тому же эта положение изначально задумывалось как временная мера.1 Однако, вплоть до сер. 1880-х гг. на Мурмане не было ни одной школы, а все появившиеся впоследствии, вплоть до 1899 г. являлись церковно-приходскими и находились в русских колониях. Отсутствие школ частично компенсировалось домашним образованием, которое обеспечивало высокий процент грамотности в семьях колонистов- лютеран, но, в то же время, препятствовало их натурализации.2 В кон. 1890-х гг. «иностранным» колонистам стали выдавать разрешение на переселение только «при непременном условии изучить русский язык». При этом не указывались ни сроки, ни должностные лица, которые контролировали бы выполнение этих обязательств, ни санкции к нарушителям Следует отметить, что незнание языка создавало проблемы не столько для колонистов, сколько для местных должностных лиц, которые не могли получать от них необходимые сведения и собирать налоги. Отношение к норвежцам и финляндцам на Мурмане было различным. Колонисты из Финляндии, в отличие от норвежцев, до 1880-х гг. воспринимались российской властью и обществом как «свои», как «наиболее полезный элемент колонизации» Мурмана. Однако, их оценка менялась, что было связано с воздействием двух факторов - ростом сепаратизма в самой Финляндии и обособленным существованием финских колоний, их нежеланием вписываться в русскую культурную среду. Преобладание на приграничном Мурмане колонистов нерусского происхождения, рост сепаратистских настроений в Финляндии и агрессивная хозяйственная деятельность норвежских промышленников побуждали власть видеть в них угрозу отторжения региона от России. Именно это заставило русские власти ставить перед колонизацией цели не только экономические, но и политические - создание барьера против иностранного влияния с помощью поощрения «русских» переселенцев.5 Однако, несмотря на официально 1ГААО Ф 71. Оп. 1. Т. 1 Д 139 а Л. 5-10. 2 См.: Орехова Е.А. Образование в колониях Мурманского берега в конце XIX в. // Ученые записки МГПУ. Исторические науки: Сб научных статей Мурманск, 2007. Вып. 7: Отечественная история. С. 125-133. 3См. ГАМО. Ф. И-44. Оп. 1 Д. 182. Л 8; Ф. И-52. Оп. 1. Д. 198. Л. 56. 4 См Орехова Е А Финляндская колонизация Мурманского берега во второй половине XIX - начале XX вв // Ученые записки МГПУ. Исторические науки: Сб науч. статей. Мурманск, 2009 Вып. 10 С. 17-38. 5См Сосновский И В О мерах развития колонизации Мурмана Архангельск, 1910 236