Никонов, С. А. Церковно-конфессиональные культуры на Европейском Севере: "В том... и вкладная дана" - к вопросу о выявлении типических черт в выдаче вкладных грамот монастырем вкладчикам в XVI-XVII вв. : (на материале вкладной книги Кандалакшского Пречистенского Монастыря) // Живущие на Севере: опыт и прогнозы / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск, 2008.

обратно, с последующим возвращением вкладной записи в монастырь). Заметим, что изложение позиции А.С. Лаппо-Данилевского, с кото рой спорит С.В. Стрельников, в работе исследователя, далеко не во всем корректно. Так, А.С. Лаппо-Данилевский так же видит во вкладных грамо тах расписки монастырей о полученном вкладе. «Соотносительность», для вкладной грамоты, возникает как реакция на связанные друг с другом юридические действия вкладчика и монастыря: оформленный докумен тально вклад требует, для завершения сделки, «ответного» документа от монастыря, свидетельствующего не только о поступлении вклада, но и о взятых на себя монастырем обязательствах по отношению к вкладчику. Можно согласиться с замечанием С.В. Стрельникова (равного заме чанию С.Н. Кистерева) о том, что в актовых источниках понятия —«да- ние», «вклад» и т.п., могли использоваться как синонимичные. Но, при этом, разница в типовой принадлежности акта (вкладная или данная) про должала сохраняться и оставалась очевидной для самого составителя до кумента. Для наглядности приведем несколько примеров из актовых ис точников. Оговоримся, что взятые нами примеры будут иметь региональ ную привязку к Кольскому Северу XVI - начала XVII столетий. Это по зволит не только вписать наши последующие рассуждения о вкладных грамотах в определенный географический и исторический контекст, но и, возможно, увидеть черты сходства и отличий в самой практике оформле ния вкладов для Кандалакшского и других монастырей действовавших на Крайнем Севере России. Наиболее ранние акты, в которых можно встретить употребление взаимозаменяемых понятий «дание» и «вклад» относятся к середине XVI в. В этих данных грамотах, как правило, объектом передачи в монастырь вы ступают крестьянские угодья и, реже, предметы движимого имущества и вещи. Так, в 1551 г. крестьянин волости Порья-губа Захарий Иванов сын передал Соловецкому монастырю свои угодья в волости, а также и соля ную варницу. Открывается грамота следующей клаузулой - «Се яз, Заха- рья Иванов сын ис Порье-губы, дал есмя всемилостивому Спасу... в Соло вецкой монастырь...»1. Далее следовало перечисление угодий и указание места расположения соляной варницы, которые поступали в монастыр скую собственность. Завершает грамоту клаузула, оговаривающая обяза тельства монастыря по отношению к Захарии —«А за тот вклад меня, Заха- рью, в Соловецком монастыре постричь и покоити, как и прочию бра тию»2. Как видим, переданные монастырю угодья и варница в грамоте именуется «вкладом». Тем не менее в заключительной части грамоты вновь проступает видовое наименование документа - данная грамота. Так, здесь мы встречаем следующую клаузулу —«А ся данная на то мое згодье Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI в. Акты Со- 2 ловецкого монастыря 1479-1571 гг. (АСЭИСР (1)). - Л ., 1988. - № 169. - С. 105. Там же. 127