Никонов, С. А. Церковно-конфессиональные культуры на Европейском Севере: "В том... и вкладная дана" - к вопросу о выявлении типических черт в выдаче вкладных грамот монастырем вкладчикам в XVI-XVII вв. : (на материале вкладной книги Кандалакшского Пречистенского Монастыря) // Живущие на Севере: опыт и прогнозы / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск, 2008.

В качестве «своеобразной квитанции», подтверждающей сам факт передачи вклада монастырю, рассматривал вкладные ф амоты А.А. Савич. При этом вкладная ф амота содержала в себе и те обязательства, которые брал на себя монастырь по отношению к вкладчику1. Оспорил мнение А.С. Лаппо-Данилевского современный петербург ский историк С.В. Стрельников. Необходимо отметить, что позиция иссле дователя в этом вопросе далеко не во всем последовательна. Разделяя ме жду собой вкладные и данные фамоты как два самостоятельных вида ча стноправовой документации, историк обращает внимание на то, что до на стоящего времени сохранилось минимальное количество вкладных фамот из монастырских архивов, в то время как количество данных грамот, срав нительно велико2. При этом, как замечает С.В. Стрельников со ссылкой на С.Н. Кистерева, «для средневекового человека не имело существенного значения, как охарактеризовать действия, сопряженные с передачей вкла да: дать, отдать, класть, положить, вкладывать и т.д. Следовательно, и са моназвание документов... зачастую не имеют принципиального значе ния»3. Но, не смотря на высказанное замечание, сам историк предпочитает рассматривать вкладные ф амоты в качестве самостоятельного вида част ноправовой документации, являющейся расписками монастырской адми нистрации на полученный вклад, которые адресовались вкладчику4. Рас писки, т.е. вкладные фамоты , служили и документальной основой для со ставления записей во вкладных книгах5. Таким образом, назначение вклад ных ф амот сводилось лишь к необходимости регисфировать монастырем полученный вклад или же, что не исключало, а скорее дополняло первое, к потребности вкладчика получить расписку от монастыря о вкладе, кото рую тот мог использовать в своих интересах (например, пофебовать вклад корректным сближение позиций исследовательницы и А.С. Лаппо-Данилевского в во просе о вкладных грамотах, которое обнаруживаетС.В. Стрельников (Стрельников С.В. К вопросу о предназначении вкладных грамот и вкладных книг // Очерки ф е о д а л ь н о й России (ОФР). —М., 2006. —Вып. 10. —С. 59). М.С. Черкасовой специально не рас сматривается вопрос с применимости понятия «соотносительные акты» к вкладным грамотам. Историк, лишь отмечает, со ссылкой на мнение дореволюционного учено го, что отношения между монастырем и светским лицом могли быть двусторонними. Савич А.А. Вклады и вкладчики в северно-русских монастырях XV-XVI1 вв. // Уче ные записки Пермского государственного университета. - Пермь, 1929. - № 1. - ^ Вып. 1 .-С . 72-73. Стрельников С.В. К вопросу о предназначении вкладных ф ам от и вкладных книг // Очерки феодальной России (ОФР). - М., 2006. - Вып. 10. - С. 64-65. Данная точка зрения высказывалась автором и ранее (Стрельников С.В. Особенности редактирова ния вкладных и кормовых книг Ростовского Борисоглебского монастыря // Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность: редактор и текст. - СПб., 2000. - С. 307-308). 3Там же. - С. 66. 4Там же. 5Там же. - С. 66-69, 72. 126